Щёлк!
Шрифт:
– - Прекратите, это слишком мерзко… -- поморщилась рыжая.
– - Это я ещё не сказал ничего особенного. Гораздо хуже, если они вселялись в твоё тело по очереди и прыгали друг на…
– - ПРЕКРАТИТЕ!
– - Кхм, извини, -- Игорь кашлянул в кулак. – Немного увлёкся... Громила, как тебя зовут?
– - Меня зовут Женей. А громилу – Антоном. Гипсокартоном. Это всё, что мне удалось о нём узнать…
– - Хорошо, Женя, расскажи о себе. И об Алексе. Пока он не может этого сделать сам. Кто вы?
Жека вздохнул. Кажется, ему удалось построить мирный диалог и даже завоевать немного
– - Правда…
Рыжая после рассказа встала, подошла и со всего маха зарядила пощёчину. Тело Гипсокартона почти не почувствовало боли, но всё равно было неприятно.
– - Ты мерзкий… мерзкий… -- шипела она и не могла подобрать слова, зато мило хлопала глазками.
– - Согласен, -- ответил Жека. – Но кто бы поступил иначе? Какие у меня были варианты? Скормить твоё тело голодным свиньям? Зарплаты киномеха не хватало и на одного меня.
– - Можно было устроиться мной на нормальную работу!
– - На какую? Без документов? Не смеши… -- пробормотал Жека. – Твоё главное достоинство – это красота. А в современном мире за неё отлично платят…
Рыжуха ещё раз зарядила пощёчину.
– - Говнюк!
– - Согласен, -- ответил Жека. Но это, кажется, взбесило Лизу ещё сильнее. Она зарычала, вернулась обратно на диван и надула губу.
– - А по-моему Алекс – отличный парень. Он ведь даже пьяный продержался против громилы. Он бы нам пригодился в битве со злом, -- потёр ладошки Игорь. – У него есть деньги и умение бить лица.
– - И я про то! – спешно закивал головой Жека. Он никогда бы не подумал, что согласится с этим психом так охотно. – И если ты, Лиза, подыграешь мне, то мы сможем стянуть с него сто тыщ!
– - Ты охренел? – зашипела рыжая.
– - Я могу поделиться. Как насчёт одной десятой?
– - Ты охренел?!
– - Ладно. Действительно охренел… Четверть?
Рыжая всполохнула костром благородной ярости, но тут же остыла и задумчиво уставилась на разбитое окно.
– - Я ведь совсем без всего… -- сказала она, не отрывая взгляда. – Они отняли у меня всё. Они поссорили меня с роднёй. Они переписали квартиру, и вогнали меня в долги… Они сделали всё, чтобы мне было некуда бежать. И воспользовались этим…
– - Половину? – неуверенно спросил Жека. Рыжая закатила глаза, но можно было увидеть, как уголки её губ на секунду изогнулись в улыбке:
– - Ладно. Половину… А ничего, что он может нас слышать?
– - Он выпил слишком много, а потом ещё и получил по башке. Так что не думаю… Но будь с ним вежлива, когда он очнётся, -- сказал Жека.
– - Боже…я опустилась до содержанки…
– - Не упоминай имя Господне всуе… Лучше расскажи, кто такой этот Отец? И где его можно найти? – спросил Игорь.
– - Мне больше интересно, как это Отец смог утерять «переключатель», --
– - Не все, ха-ха-ха! – загоготал Мельница. – Но не волнуйся! Твоя подружка живой не ушла!
– - Аня? – рыжая сразу переменилась в лице. – Это она?
– - Хотела спасти тебя. Но ничего у неё не вышло!
– - Как видим – вполне себе вышло… -- заметил Жека.
– - Заткнись!
Рыжая вскочила с дивана. В руках она держала ножницы.
– - Живо говори, что с ней случилось, ублюдок!
– - С удовольствием… -- сверкнул глазами Мельница и начал свой рассказ…
Глава 18
Это Аня привела рыжуху в секту. Не за руку, мол, пошли, подруга, я тебе покажу человеческие жертвоприношения и пытки, от которых неверные сходят с ума. Она просто позвала её «прогуляться» по огромному берёзовому парку на краю города. Там она «случайно» встретилась с Шабановым – харизматичным молодым человеком, умеющим вскружить девушкам голову. Он пригласил их к себе в гости – в двухэтажный коттедж с бассейном, на самом глухом и отдалённом краю пригородного парка. Участок был обнесён трёхметровым забором. Там же им встретился громила-Гипсокартон – уже поддатый, в шезлонге перед бассейном, с бокалом виски и громадной самокруткой в зубах. Они разговорились, было весело, а потом невероятно красивая черноволосая женщина лет сорока принесла бокалы с дорогим вином, отпустила какую-то нелепую шуточку про евреев и присоединилась к компании.
Скоро обычные бытовые беседы перешли на глубоко религиозные темы, а Лиза вдруг ощутила некое божественное присутствие, будто рядом находилось что-то гигантское, величественное, по сравнению с которым она – ничтожная букашка. Это что-то было до страшного могущественным, однако оно не желало ей зла. Но и добра тоже. Оно просто было рядом и от этого ощущения шли мурашки по коже, учащалось дыхание. А вкупе с высокопарными разговорами – ощущение перерастало в экстаз. В бокал что-то подмешали, но на тот момент Лиза об этом даже не подумала. Не подумала и когда отрезвела – тот религиозно-мистический опыт совершенно оторвал девушку от земли, и она впервые начала задумываться о чём-то большем, чем мирская жизнь и повседневная суета.
Они с Аней решили пойти туда снова и скоро сделались завсегдатаями коттеджа. Аня, правда, и без того уже являлась культисткой. А Лизе льстило общество религиозных интеллектуалов – раньше она презирала подобные идеи, верила в науку насколько хватало мозгов, но теперь она испытывала удовольствие, гордость и чувство сопричастности от осознания внутренней трансформации – ведь теперь она выше этих ботанов из интернетов, которые всюду пишут, что Бога нет…
Кроме того, она купалась во внимании мужчин. Больше всего ей нравился красавчик Шабанов. Однако, как назло, подкатывал только самый страшненький – Гипсокартон, громила с пропитой красной рожей и отпугивающими мускулами, выпирающими даже из под куртки. Как-то раз он напился и признался рыженькой в любви. Лиза жестоко отшила его при всех. И с тех пор громила будто бы обиделся и держался на расстоянии.