Щенки-медвежатники

Ерёмин Виталий

– Я знаю, чья это работа, – буркнул Костик. Он хотел что-то добавить и осекся. В раздевалку входил Жорик.

– Привет! – жизнерадостно поздоровался Жорик.

Андрей и Костик ответили, хотя и не так приветливо. Они не любили Жорика. Вместо того чтобы отдать пас, он обычно норовил сам забросить мяч в кольцо и постоянно мазал. И вообще был скользкий тип. Но пацаны его терпели, он всегда был при деньгах, легко мог одолжить рубль-другой, угощал хорошими сигаретами. Никто не знал, что Жорик покупал хорошее к себе отношение очень просто – потихоньку тащил денежки из родительского

кошелька. Папаша у него был шишкой на строящемся тракторном заводе.

Игра у Костика сегодня не клеилась. Мяч выпадал из рук и не летел в кольцо. Но тренер и бровью не вел. Он уважал Костика. Все-таки местная знаменитость, чемпион области по боксу.

Пришла Ленка, девчонка Костика. Стоя в дверях спортзала, она наблюдала за игрой. Ленка закончила восемь классов, выучилась на парикмахера, хорошо зарабатывала, стильно одевалась. И вообще была девочка хоть куда.

После тренировки они втроем пошли по «Бродвею». Так громко называлась среди ребят единственная улица в Новостройке, покрытая асфальтом. Костик был все так же угрюм. Он сказал Андрею:

– Хочу, чтобы ты знал: слободские совсем оборзели. Гнут своих, опробовали эту систему и вот-вот начнут гнуть вас, новостроевских. Всем заправляют Зван, Жгучий и Волдырь.

Андрей спросил:

– Если ты знаешь, кто убил хрустальщика, почему не скажешь?

Костик скривился.

– Кому? Мусорам, что ли? – Добавил после паузы: – Я знаю, почему могли его убить и кто на это способен. Но конкретных доказательств у меня нет.

– Жорик, по-моему, слышал наш разговор, – напомнил Андрей.

Костик нервно рассмеялся.

– Поэтому у меня и игра не шла. Помнишь, прошлым летом слободские громили вашу танцплощадку? Всем тогда досталось, а Жорика почему-то не тронули.

Андрей кивнул. Он помнил. Только, как и все, думал, что Жорик просто вовремя сделал ноги.

Спросил:

– Так вы идете сегодня в «Ударник»?

Костик переглянулся с Ленкой и пожал плечами.

– Еще не решили. Вообще-то – никакого настроения.

Андрей стоял и смотрел им вслед. На душе скребли кошки. Что-то будет сегодня вечером…

Дома Андрей поставил пластинку с 1-м концертом Чайковского. Слушал и гладил брюки, готовился к вечеру. И думал, что теперь, после убийства хрустальщика, он останется без мелкого заработка.

Покончив с брюками, Андрей почистил «гады», так назывались туфли с толстой подошвой, и начал гладить заработанные деньги. Он мечтал о хрустящих деньгах, а эти были будто жеваные. Гладил и смеялся, понимая, как смешно это выглядит со стороны.

Потом вспомнил свои первые заработанные деньги. Соседский пацан научил его грести и дал лодку. Андрей перевозил огородников целый день, пока не стер в кровь ладони. К вечеру карманы были полны денег. Сбывалась мечта купить большой набор акварельных красок. Но соседский пацан сказал, что с него, Андрея, причитается. Пришлось купить пол-литра водки и пачку папирос «Беломор». Тогда он впервые в жизни напился.

Андрей надел плавки. Подумал – и надел вторые. Так будет надежнее. Чего греха таить, у него не было благоговейного отношения к девушкам. Во время танца он крепко прижимал их к себе. Одним нравилось чувствовать

его возбуждение, другие отстранялись и больше не хотели с ним танцевать.

Захотелось курить. Андрей зажег сигарету и начал дымить у форточки. Братьев не было. Доложить матери о том, что он курил, некому. Но все равно – береженого бог бережет.

Он любил быть дома один. Наверно, все уличные – вполне домашние пацаны. В кухню налетели первые мухи. Андрей начал их бить. Он обычно бил не мухобойкой, а ладонью. Мухи не успевали взлетать.

Потом лег на диван и стал смотреть на вбитый в стену гвоздь. Андрей где-то прочел, что, если подолгу смотреть в шляпку гвоздя, можно выработать тяжелый взгляд. Пригодится в уличной жизни.

Гвоздь торчал под фотографиями родителей. Было видно, что отец в молодости – вылитый Андрей. «Почему же он меня так не любит? – подумал Андрей. – Почему он больше любит Славика, который похож на мать?» У матери волосы в молодости были еще светлее, чем сейчас. Андрей слышал где-то, будто брюнетки – опасные женщины, а блондинки – мягкие и добрые. «Наверное, я тоже, как и отец, женюсь на блондинке», – подумал он.

В углу комнаты один на другом стояли чемоданы, покрытые скатертью и похожие на комод. «Только вот ездить по стране, как родители, я не буду, не дай бог», – подумал Андрей.

И как-то незаметно вернулись мысли о сегодняшнем вечере.

Андрей позвонил Димке Кульбакину. Вот с кем надо обсудить ситуацию. Димка сказал, что это не телефонный разговор, и позвал к себе.

– Подгребай, покумекаем.

Димка был старше Андрея на семь лет. Он работал в ресторане пианистом. Год назад вернулся с родителями из Маньчжурии, куда его дед и бабка эмигрировали после революции. Первое время жизнь в Казахстане казалась Димке несусветной дикостью. Но он быстро освоился. Приехал тощий, похожий на скелет в кабинете физиологии, но на ресторанных бифштексах и водочке с пивом быстро отъелся и даже отрастил брюшко.

Димка жил в соседнем доме. Через минуту Андрей уже был перед его дверью.

– Входи, мальчуган. Ну как? Бабки копишь? – Димка облизнул тонкие губы быстрым движением языка.

– Коплю, – подтвердил Андрей.

– Садись, закуривай.

Андрей с наслаждением погрузился в мягкое кресло. Он любил бывать у Димки. Здесь всегда можно было полистать изданные в Маньчжурии порнографические журналы и вообще почувствовать себя человеком. У большинства ребят в квартирах, кроме кроватей, столов и стульев, не было никакой мебели. А тут она была массивная, из темного дерева, похожая на ту, что стояла раньше в домах аристократов. Один недостаток – пахла старой, слежавшейся морской травой.

Димка открыл бар, достал бутылку коньяка, сел напротив, плеснул в рюмки и торжественно произнес:

– Мальчуган, я договорился с Любашей. Она согласна лишить тебя невинности. Но хочет, чтобы все было красиво. Ресторан, цветы и все такое прочее.

– Она всем дает? Или через одного? – деловито поинтересовался Андрей.

Димка снова облизнул губы змеиным движением языка.

– Не бойся, Любаша – девушка чистая. Официанток проверяют регулярно.

– Спроси, какие она любит духи.