Щепотка звёзд на стакан молока
Шрифт:
Холодок уже давно заполонил стоящего почти навытяжку Курта. Но теперь он и вовсе едва не покрылся инеем - да что же такое умыслил папаша Геринг, раз дело важнее даже разгрома в этой войне тысячелетнего рейха?
Видимо, подобные умозаключения посетили и Цвига, потому что он в кратком раздумьи склонил голову с безукоризненным как всегда пробором.
– Благодарю. Что ж… раз нечто эдакое можем сделать только такие высококлассные пилоты как мы - pourcois pa, как говорят лягушатники. Почему бы и нет? Я готов побороться за что бы то ни было.
А Курт Фогель
Невидимое кресло зашуршало, и оттуда неожиданно долетел смешок.
– Вот за что я вас люблю, парни - так именно за это. Жаль, что вас таких маловато… - что-то скрипнуло, и в круг света последним, как и подобает полководцу, вошёл сам.
– Ладно, господа офицеры, быть посему - служба безопасности, которая проверяла вашу подноготную аж до средних веков, заверила что вы не свернёте с курса.
Погрузнел, обрюзг - а ведь, говорят, такой красавец-ас был когда-то! Курту на миг даже обидно стало за люфтваффе.
– Что, не впечатляю?
– первый пилот Германии невесело усмехнулся.
– Кабинетная работа, да ещё и с этими остолопами, и не до такого доведёт. Иной раз так с бумагами навоююсь, что верите ли - по углам Сталин с Берией мерещатся.
Оба молодых лётчика вежливым смешком сопроводили юмор высочайшего начальства - словно одна только мысль, будто эти могли появиться в глубине святая святых подземного бункера, и в самом деле казалась смешной. А Геринг покачался на каблуках мягчайших, аляповато-роскошных заказных сапог, после чего кивнул. Он принял некое, ещё неизвестное решение.
– Значит так, господа - отставить всякое чинопочитание. Мне нужно с вами поговорить и даже посоветоваться как с пилотами-асами. Здесь сейчас только лётчики, только свои, только коллеги. Договорились?
Оба офицера осторожно уронили свои яволь, герр… – а тот лишь отмахнулся этак устало.
– Гауптман, плесните нам коньячку из бара. Но без чрезмерности, - а сам отошёл к громадному, в полстены сейфу.
Пока озадаченный Цвиг орудовал в роскошном стенном баре, сзади заклацали наборные рукоятки, застучали сверхсекретные шифрованные кнопки, и на стол возле бутылки Наполеона и рюмок шлёпнулась тощая папка дорогой тиснёной кожи. Совсем без наклейки, без грозных пометок сверхсекретно! для служебного пользования!
– и вот эта-то простота потрясла и заставила проникнуться сильнее всего.
Но ещё больше изумило дальнейшее. Курт не раз и не два втихомолку пощипывал себя в бок - да судя по вздрагивавшему иной раз гауптману, тот тоже проверял себя на бредовый сон… впрочем, стоит начать по порядку.
– Полюбуйтесь, - на стол легли несколько фотоснимков, и пилоты с едва сдерживаемым любопытством принялись рассматривать некое подобие сковороды без ручки, лежащее на несвежей простыне.
Прилежно снятое с разных ракурсов, оно казалось совершенно непонятным. И даже изрядно чужим - вон, гауптман зачем-то даже перевернул снимок кверху низом и придирчиво всмотрелся при свете лампы. Мина, что ли? Или радарная тарелка…
–
Гауптман вздрогнул. Теперь, когда на последней фотографии появились стоящие и ходящие рядом люди, масштаб вдруг стал на своё место - это нечто на снимках оказалось весьма немаленького размера. Метров сорок в диаметре.
– Вы хотите сказать - это должно летать?
– он всё же не сумел скрыть удивления в голосе.
Однако замолк и даже легонько поморщился - стальной локоть обер-лейтенанта незаметно въехал точнёхонько под рёбра.
– Где это нашли?
– Курт вцепился в фотографии таким пристальным взглядом, будто это оказались результаты аэрофотосъёмки по результатам чертовски важного бомбометания.
– Антарктида, учёные обнаружили совершенно случайно, - хозяин кабинета небезуспешно изображал, что он насмотрелся на эти фотографии до чёртиков.
– Война войной, однако на научные экспедиции мы время и средства находим. Да, по мнению двух экспертов из конструкторских бюро Вернера фон Брауна и Вилли Мессершмитта - это должно летать, причём чертовски далеко и быстро.
Курт Фогель поморщился и не удержался от вздоха. Всё же, сразу видно - этот аппарат не военный. Исследовательский или разведчик. Даже если и переоборудовать в истребитель или сверхскоростной бомбардировщик, войну с одним таким не выиграть и не переломить.
Рейхсминистр покивал с невесёлым видом.
– Всё верно, господа. Мало того - в ближайшие десятилетия наша наука не сумеет не то чтобы научиться изготавливать такие же, но даже и разобраться в устройстве.
Оказалось, что двум отчаянным пилотам надлежало принять на борт наспех переоборудованного неизвестного аппарата несколько коллег - тех самых, молодых научных гениев.
– Плюс переснятые на микроплёнку достижения науки и культуры, немного концентрированных пищевых рационов, и… - пухлая рука Геринга указала куда-то вверх.
Очень-очень далеко вверх.
– И там найти место для базы. Лишь там начать изучать эту технику, разбираться в ней и той цивилизации, что её создала, - он нервно засмеялся.
– Только так можно гарантировать, что ни разведка, ни предатели не сумеют до вас добраться.
Задумавшийся гауптман отставил в сторону рюмку и машинально полез в ящичек с сигарами.
– Курите, курите, - жёлчно усмехнулся хозяин кабинета.
– Мне всё равно придётся после вашего отбытия лично жечь все эти документы. Дыму будет… Правда, там только кубинские остались - все виргинские и ямайские сигары перетаскал партайгеноссе Борман.
Лётчики совещались недолго. И их резюме прозвучало примерно так - если инженерный гений немецких учёных даст хоть какие-то наводки, они уведут эту тарелку-переросток с земли. Нет - с Земли. Дальше видно будет.
– Но, много продуктов с собой взять не выйдет. Во всяком случае, не на годы, - Курт набросал карандашом столбик прикидочных цифр и скептически покачал головой.
– Придётся возвращаться, и не раз.
Геринг задумчиво покивал, и вновь пригубил из своей округлой коньячной рюмки.