Счет девять
Шрифт:
– Я могу сообщить им о пропаже ключа? – спросил Дентон.
– Вы вольны рассказать кому угодно что угодно, любезный, – ответил Селлерс. – Можете вернуться к своей работе, а мы займемся делом.
Глава 13
Я вошел в контору детективного агентства «Кул и Лэм», и тотчас же из-за набитого шкафа, где он явно разговаривал с Евой Эннис, навстречу мне выскочил Лионель Палмер. Ева слегка покраснела и улыбалась той особенной – полуосознанной, но вполне приличной – улыбкой, которой расцветают
– Привет, Палмер! – произнес я.
– Какого черта! – набросился он на меня. – Для чего вам понадобилось втягивать меня в неприятности с Дином Крокеттом?
– Я втянул вас в неприятности?
– Черт побери, вы отлично знаете, что втянули! Как только вас наняли, чтобы вернуть украденные вещи, вы прежде всего заявились ко мне, в мое ателье. Это выглядело так, словно вы подозревали, будто я замешан в краже. Крокетт так думал, и Олни так думал. Знаете, придется, наверное, дать вам по зубам, чтобы проучить.
Я вынул портсигар, открыл его, протянул ему и предложил:
– Сигарету?
– Черт с вами, – чуть поостыл он.
Я взял сигарету, сунул ее в рот, зажег спичку и сказал:
– Какая разница, с чего начать осмотр – со снимков или с людей?
Я заметил, что Ева Эннис взволнована и смотрит на Палмера с восхищением, которое у девушек такого склада вызывают самонадеянные типы.
– Черт, – сказал он, – вы, прикинувшись другом, выведали у меня всю подноготную. Вы доставили мне так много неприятностей, что я намерен сейчас рассчитаться, выколотив из вашей шкуры…
Я прервал его:
– Вы даже не знаете, какие это неприятности. Пока не знаете.
Он спросил насмешливо:
– Вы что, собираетесь мне их добавить?
– Не я, – пояснил я, – кое-кто другой.
– Кто? – спросил он, косясь на Еву Эннис, выдвинув вперед подбородок и выпятив грудь.
– Полиция, – сообщил я.
Чтобы до него дошло, понадобилась минута. Затем его грудь начала опадать, как шина, из которой медленно вытекает воздух.
– Что, черт возьми, надо полиции?
– Совсем немного, – пояснил я, – они вас разыскивают.
– Для чего?
– Хотят допросить.
– О чем, черт побери, они хотят меня допросить?
Я сказал:
– Вы знаете, что духовое ружье и маленький нефритовый божок были украдены из крокеттовской квартиры во время последней вечеринки?
– Натурально, знаю.
– Вы имеете к этому какое-нибудь отношение?
– Почему я должен иметь к этому какое-то отношение?
– Вы знали, что духовое ружье пропало?
– Конечно, знал, я же говорил вам. Это не секрет. Крокетт кричал об этом на всех углах. Вчера после полудня сказал мне, что нанял вас, чтобы вернуть вещи. И хотел знать, почему вы крутились вокруг меня. И знай я…
– Я вернул вещи, – перебил я.
– Ну так что? Зачем вы говорите мне об этом?
– Думаю, это может вас заинтересовать.
– А я так не думаю. Мне совершенно
– Полиция собирается задать вам несколько вопросов.
– Пусть задают. Я им отвечу.
– Полиция собирается узнать, что вы делали в студии Филлис Крокетт.
Он еще не совсем сник, но его грудь опала еще больше.
– Что вы подразумеваете под студией Филлис Крокетт?
– Я полагаю, ключ от нее у вас? – Он ничего не ответил. – И вы вчера какое-то время там пробыли?
– Я не обязан отчитываться перед вами.
– Правильно, – согласился я. – Не обязаны. Я просто сообщаю, о чем именно полиция собирается вас допросить, и вот ей вы будете обязаны ответить.
– Мне нужно было кое-что сделать в студии.
– Конечно, конечно, – согласился я. – И у вас был ключ от нее, а это то самое помещение, из которого убит Дин Крокетт.
Он отступил шага на два и до предела выкатил глаза:
– Что?!
– Убит.
– О чем вы, черт побери, говорите?
– Итак, – начал я, – незадолго до убийства вы беседовали с ним, причем схватили его за лацканы пиджака, а он отшвырнул вас толчком в грудь на середину комнаты и сказал, что сыт по горло вашей фамильярностью по отношению к нему и его жене… Полиция очень интересуется тем, что вы делали после этого, поскольку вскоре Крокетт был убит. Теперь извините, у меня полно работы.
Я оставил его стоять там и пошел в свой кабинет. Открыв дверь, я оглянулся. Он стоял на том же самом месте и смотрел мне вслед с выражением мучительной озабоченности на физиономии. Ева Эннис все еще смотрела на него, но в ее глазах уже не было восхищения, какое самка дарит самцу-победителю. Я постоял, держась за ручку полуоткрытой двери и наблюдая. Ева отвернулась от Палмера, подошла к канцелярскому шкафу и принялась подшивать бумаги. Я прошел к себе, поприветствовал Элси Бранд и сел за свой стол.
Элси доложила:
– Берта визжала так, что чуть не лишилась головы.
– Пусть визжит. Скоро зазвонит телефон. Секретарша, ведущая прием посетителей, скажет тебе, что Лионель Палмер хочет меня видеть. Попроси ее предложить ему посидеть и подождать.
– Психологический прием?
– Точно. Я хочу, чтобы он некоторое время подождал, теряя терпение.
– А как насчет Берты?
– Ладно, соедини меня с ней.
– Она хотела, чтобы ты зашел к ней, как только появишься.
– Позвони.
Элси набрала номер Берты и кивнула мне. Я поднял трубку своего настольного телефона:
– Привет, Берта. Я вернулся.
– Вернулся? – истерически взвизгнула Берта. – Где, черт возьми, ты шлялся? Я пыталась разыскать тебя, но никто не знал, где ты. Ты ведешь себя как президент корпорации на отдыхе. Но в нашем агентстве надо работать! Мы собираемся заняться бизнесом.
– Какого рода бизнесом?
– Зайди ко мне, и я объясню.
– Не могу, – возразил я. – Меня в конторе ждет человек.