Счет девять
Шрифт:
– Так и есть, – терпеливо подтвердил Селлерс. – И у нас еще есть кое-что интересное для тебя.
– И что же это? – спросил я.
– Джеспер оказался скандальным типом. Он сказал, что ты подложил этого идола в его мусорную корзинку, что ты прятал его где-то на крыльце и, пока мы все там суетились, сумел добраться до корзинки и засунуть туда Будду. Поднапрягшись, я вспомнил, как ты оказался очень близко от этой мусорной корзинки и я вроде бы слышал шорох бумаги, как если бы какой-то предмет засовывали туда. Джеспер сказал, что ты обнаружил идола, украденного
Я сказал:
– Ну конечно, Джеспер должен был попытаться переложить свою вину на кого-то, и вам, джентльмены, посчастливилось, что я был с вами. Иначе Джеспер обвинил бы в инсценировке вас.
– Ну, на это можно сказать одно, – грозно вымолвил Селлерс, – и только одно. Сильвия Хэдли сообщила, что ты обнаружил идола, которого она спрятала в фотокамере Лионеля Палмера.
Я помолчал с минуту; они оба стояли, уставившись на меня в зловещем молчании.
– Вот что, – продолжил Селлерс, – нам нужен этот идол, и нам нужна правда, Дональд. Тогда мы дадим отпор Мортимеру Джесперу и сможем закрыть это дело. С другой стороны, мы можем заявить, что ты неуправляем и разыграл нас ради шутки.
– А если обнаружится, что ты нас надул, – вставил Гиддингс, – я собственноручно отделаю тебя так, что никакие компрессы в мире никогда не восстановят прежний вид твоей физиономии. Обещаю!
Я вздохнул:
– Я не знаю, почему вы подозреваете меня в нечестной игре. Я бы не удивился, если бы Джеспер обвинил Гиддингса, будто он подложил этого идола. Вы были высокомерны с ним, Селлерс. Но поскольку он обвиняет меня и вы примчались сюда среди ночи… Ладно, идем. Получите идола.
– Где он?
– У меня дома.
– Пошли, – согласился Селлерс.
– Я могу, конечно, доставить его рано утром и…
– Я сказал пошли. – Селлерс начал сердиться.
Я поднялся с кушетки, застегнул ворот рубашки.
– Велят идти, – сказал я Филлис.
– Я слышала, Дональд, – сказала она. – А вы достаточно хорошо себя чувствуете? Сможете идти?
– О, конечно, – ответил я. – Я в прекрасной форме.
– У вас же синяк под глазом, – возразила она.
– Это неважно, – отмахнулся я. – Мне всегда достаются синяки. В данный момент меня больше беспокоит ребро. Мне кажется, оно сломано. Меня, вероятно, нужно простукать.
– Позвольте мне пригласить к вам доктора, Дональд, и…
– Пошевеливайся, пошли, – прервал ее Селлерс. – Дональд собирается отдать нам этого идола.
– Подождите минутку, – сказал я. – Я не говорил, что готов отдать вам его. Этот идол юридически имущество миссис Крокетт, и…
– Этот идол – вещественное доказательство, и ты знаешь это, – перебил Селлерс. – Не
– Но, – возразил я, – эта вещь не украдена.
– Что ты имеешь в виду?
Я продолжил:
– Сильвия сказала мне, будто Дин Крокетт хотел, чтобы она взяла его.
– Да, – сказал Гиддингс, – она пыталась и нас пустить по этому следу. Это длилось, чтобы быть точным, около двух минут.
– Ну, она сказала мне это, и я поверил.
– Черт с тобой, – отрезал Гиддингс, – она тебе сказала, ты ей поверил. И она не собиралась болтать об этой другой улике… – Он вдруг осекся.
Селлерс сказал:
– Не говори больше ничего, Тэд. Давай-ка сперва получим этого идола.
Гиддингс взглянул на меня:
– Ладно, пойдем в квартиру этого молодца и заберем идола. Если он через десять минут не окажется в наших руках, мы поступим с голубчиком по справедливости.
Мы трое пошли к лифту. Филлис Крокетт смотрела на меня озабоченно.
– Я вернусь, – пообещал я, – не ложитесь спать и устройте так, чтобы я смог вернуться.
Она подошла ко мне:
– Это ключ от вестибюля, Дональд.
– Если он не предъявит идола, ему придется провести ночь в больнице, – пообещал Гиддингс.
– Пошли, Поллитровочка, – поторопил Селлерс, схватив меня за воротник и вталкивая в лифт.
Мы спустились вниз. Полицейский автомобиль ожидал нас снаружи. Ни один из полисменов по дороге к моему дому не сказал ни слова. Мы поднялись в мою квартиру. Я открыл дверь и отошел в сторону.
– Входите, джентльмены, – пригласил я и зажег свет.
Они вошли и вдруг остановились.
– Что за черт! – промолвил Селлерс.
– Что стряслось? – спросил я.
Они стояли по обеим сторонам от двери, так что я смог заглянуть внутрь комнаты.
– Боже сохрани, кто-то устроил погром! – воскликнул я.
Селлерс и Гиддингс обменялись взглядами.
Я поспешил мимо них к письменному столу и с мрачным смирением осмотрел взломанный фомкой замок.
– Он пропал, – сообщил я.
Селлерс покачал головой:
– На этот раз ты мог бы выдать что-нибудь получше, Поллитровочка.
– Что, черт побери, вы хотите сказать этим «получше»?! – вскипел я. – Я добьюсь правды! Мое жилище полностью разорено, а вы стоите здесь, словно мертвые. То, что я частный детектив, еще не означает, что я должен мириться со всей этой гнусностью. Я обращусь в суд. Теперь, полагаю, вы перестанете обращаться со мной грубо и отыщете того, кто, черт побери, разграбил мое жилище.
Селлерс посмотрел на Гиддингса.
– Парень дошел до точки, – сказал он. – Давай-ка вызови дактилоскописта и осмотри тут все.
Гиддингс издал глухой издевательский смешок:
– Чтобы потерять еще больше времени?
– Мы делаем то, что обязаны сделать, – ответил Селлерс.
Он подошел к телефону и позвонил в полицейский участок. Немного спустя прибыл дактилоскопист. Я увидел пустую бутылку в кухонной раковине.
– Это не мое, – заявил я.
– Что именно?
– Бутылка.