Счет за счастье
Шрифт:
– И так семь раз, да?
– Почему семь раз? Один!
– Почему семь раз? Да потому что еще шесть раз осталось. Или ты думаешь, что все?
– Я… Я не думаю…
– А ты думай!.. Бабло с тобой?
– Э-э, нет ничего!.. То есть деньги есть, но не здесь… Я же не думал…
– Ты знаешь, сколько нам торчишь?
– Ну да, конечно…
– Так вот уже пятьдесят процентов набежало.
– Так много?
– Завтра сто будет, – сказал яйцебородый, облизываясь на блондинку. – Но ты не бойся! Без процентов отдавать будешь. Проценты
Он протянул руку и пошевелил пальцами, предлагая девушке присоединиться к нему. Но та, бледная как смерть, вжалась спиной в оконную раму.
– Сегодня пятьдесят процентов отработает, завтра пятьдесят процентов отработает, послезавтра… – скалился бородавчатый. – Как деньги будут, заберешь!
– Отработанную! – гоготнул яйцебородый.
Он резко шагнул к девушке, схватил ее за руку и потянул на себя. Она схватилась за трубу, подведенную к батарее центрального отопления. И в ужасе глянула на Кирилла, который должен был, но не мог прийти ей на помощь. Даже не собирался. Типа, прикован к постели.
Ереме тоже нельзя ввязываться в драку, один сильный удар в живот, и он до конца жизни будет ходить в калоприемник. Но тем не менее он готов был идти до конца.
– Да ты не бойся, кроха! Больно не будет! – гоготнул яйцебородый.
Он сгреб девушку в охапку, отцепил ее от батареи.
– Будет больно! – громко сказал Ерема. – Если не отпустишь ее!
– Чего? – резко развернулся к нему браток и застыл, ошалело глядя на ствол пистолета, который смотрел ему прямо в глаза.
Бадал, может, и урегулировал вопрос, Машуры опасаться вроде как нечего, но лучше быть береженым, чем мертвым. Ерема понимал, что к нему могут пожаловать менты с допросом, но все же не отказался от пистолета, который принес ему Шишман. И, как оказалось, правильно сделал.
– Отпусти девчонку, сказал!
Яйцебородый убрал руку, отошел от блондинки и резко развернулся к Ереме:
– Ты кто такой?
Полы его халата разошлись веером в стороны, по одной Ерема и выстрелил. Громыхнуло так, что Кирилл подскочил на койке, а девушка вжала голову в плечи. И яйцебородый присел от испуга. Пуля прострелила полу его халата, он обескураженно сунул палец в дырку.
– Ты чо, псих? – спросил он.
А бородавчатый тем временем потихоньку вытаскивал ствол из-под полы пиджака.
– Даже не думай! – Ерема навел на него пистолет, силой взгляда подтверждая свою решимость.
Ни страха в его взгляде, ни растерянности. А ведь ствол у него незаконный, статья Уголовного кодекса в руках, реальный срок. Но ему все равно, он готов ко всему. И плевать, что на выстрел сбежится вся больница.
Дверь с шумом открылась. Ерема усмехнулся, ну вот, началось. Кто там, врач, медсестра?.. Но в палату входили Шишман и Вахлам.
Бородавчатый развернулся к ним, Шишман уловил в его движениях агрессию и, не задумываясь, врубил ему кулаком в лоб. Кулак у него что кувалда, такой же крепкий и тяжелый, бугай не упал, но поплыл, просел в коленях. Добивать его Шишман
– Ерема, что за дела? – спросил он.
– Да не знаю, отморозки какие-то!
– Чувак, что за дела? – Вахлам держал кулак на замахе, собираясь врезать бородавчатому.
Яйцебородый с бледным видом смотрел на Ерему.
– Да это чисто наши дела, а ваш пацан не по теме вмазался! – качая головой, ревущим голосом проговорил бородавчатый.
– Чувачок нам торчит, мы счетчик включили, нормально дело, пацаны! – ожил яйцебородый.
– Ерема! – Шишман требовал объяснений.
– А девчонка отработать за что должна? Они ее в счет долга увести хотели!
– Девчонка?
Вахлам с интересом посмотрел на блондинку и хмыкнул. Он бы и сам не отказался от такой конфетки.
– Как зовут?
– Уля… Ульяна! – сказала она, робко глянув на Ерему.
– Пацаны, я так понимаю, непонятка вышла? – спросил яйцебородый.
– Непонятка! – кивнул Шишман.
Оттолкнув братка могучим плечом, он подошел к Ереме, протянул руку, мягко взял пистолет.
– Как здоровье, братан?
– Да нормально все.
– Ну тогда мы пошли, а то набегут сейчас!
И точно, в палату вошел врач в сопровождении сестры-хозяйки.
– Что здесь у вас такое? – громко, но нерешительно спросил он.
– Уже ничего, начальник! Уходим мы!.. Да, пацаны? – глянув на бородавчатого, спросил Шишман.
– Да не вопрос, – кивнул тот.
Уходя, Шишман подмигнул Ереме, но улыбнулся ему кисло. Как ни крути, а создана проблема, которую теперь придется разруливать. Он-то, конечно, рад помочь, но в следующий раз Ерема должен быть поумней. Неизвестно, на чье бычье они нарвались, может, за ними очень серьезные люди стоят, как бы в ответку не схлопотать.
Впрочем, «быки» не возмущались, не артачились, спокойно вышли вслед за пацанами. В коридоре Шишман что-то сказал в примирительном тоне, возражений не последовало. Возможно, пацаны смогут замириться.
– Кто стрелял? – с опаской глянув на закрытую дверь, запоздало спросил врач.
– Так ушли же!
Мужчина хотел было спросить, кто ушел, зачем стреляли, но Ерема смотрел на него холодно и безучастно. Не скажет он ему ничего, так что лучше и не стараться.
– Ну бардак!
Врач шлепнул себя пальцами по вискам и скрылся за дверью. Сестра-хозяйка задержалась, обвела всех строгим взглядом, вопросительно посмотрела на Ульяну.
– Я уже ухожу! – сказала та.
– Куда ты уходишь? – удивленно и по-хозяйски глянул на нее Ерема. – А если тебя там внизу ждут? Или ты думаешь, что они шутят? Опустят и спасибо не скажут!..
Сестра не понимала, о чем речь, но женская интуиция подсказывала, что дело пахнет керосином.
– Ну ладно, пойду я! – сказала она.
И скрылась за дверью. А Ульяна так и осталась стоять у окна, тихо, но с явным неудовольствием глядя на Кирилла.
– Ну чего молчишь, терпила? – криво усмехнулся Ерема. – Кому ты там что торчишь?