Счет за счастье
Шрифт:
– Что-то случилось, – не спрашивая, а утверждая, сказал Ерема.
– Да случилось, Свист – все!
– Как?
– Да так, вышли на этих козлов, а они шмалять! Даже стрелку забивать не стали! Сразу шмалять! – сквозь зубы процедил Шишман и нервно глянул на дверь, как будто кто-то мог зайти в палату и пристрелить его, а заодно и Ерему.
– Какие козлы?
– А ты не знаешь, – скривился Шишман, недобро глянув на него.
– Эти, которые здесь? – Ерема обвел рукой свободное пространство между задними спинками коек и стеной.
– Были здесь,
– Ты это, не кипишись! Давай выкладывай!
– А что выкладывать? Ну, забрали мы этих, что за дела, так нельзя, все такое… Думали, все, а они вечером подкатывают! Целая толпа!.. Туман и Квач – славяне, а остальные кавказцы!.. С кавказцами ты нас схлестнул, понимаешь?
– Я схлестнул?!
– Ну а кто начал? Из-за какой-то телки!
– Ты сопли подними! Что там с кавказцами было?
– Ну что… – Косо глянув на Ерему, Шишман коснулся пальцами синяка под глазом, а затем пластыря под ухом. – Там Телетайп с пацанами подъехал… Короче, навалили мы им!
– Ну и нормально.
– Да нормально… А потом они Свиста завалили! Аким пулю поймал, еле до больницы довезли…
– Ты говорил, вы на этих козлов вышли!
– Ну так…
– Сами наехали на них?
– Ну!
– В ответку…
– Не совсем… – Шишман отвел взгляд.
– Говори, что произошло!
– Там у кавказцев рынок недалеко от нас, на Криничной улице.
– Не знаю, не был!
– А мы были, подъехали, глянули! Бадал сказал, балочку [1] надо брать!
1
Вещевой базар.
– Балочку брать?
– Ну так там балочка, скажу тебе! – Взгляд у Шишмана вспыхнул от азарта огнем.
– Большая?
– Да я бы не сказал… Но все цивильно, все в масть! Там не просто лотки под крышами, там целые ряды под навесами. Все по уму сделано, площадку заасфальтировали, навесы поставили, торговые ряды…
– Короче!
– А что короче? Вроде бы окраина, а народ прет! На Луже такая толкучка только в базарный день!
– Да мне по, что там на балочке? Кто сказал на нее наехать? Бадал?.. А ко мне какие претензии?
– Ну, так из-за тебя…
– Шиша, я тебя ударить не могу! Я тебе сейчас в морду плюну!.. – распалился Ерема. – Нашел крайнего!..
– А я что? Я ничего! Это пацаны говорят, – заерзал Шишман.
– Кто конкретно говорит?
– Ну, может, и не все, но говорят…
– И на рынок я наехал?
– Ну, тут мы косяка дали…
– Сглотнули или как?
– Да нет, Бадал удила закусил… Короче, война у нас!
– Я нужен?
– Да какой из тебя боец… Короче, твое дело лежать здесь и не отсвечивать. И нас не жди, мы к тебе пока ходить не будем…
– Волыну дашь?
– Ну-у… Волыну дам!
Шишман глянул на дверь, сунул руку под футболку, нащупал и вынул «ТТ», сунул под матрас так, чтобы Ерема легко мог вытащить его. Немного подумал и приложил к пистолету
– Но я не думаю, что ты нужен Эльшаду!
– Что за Эльшад?
– Он там у кавказцев хороводит.
– И большой у них там хоровод?
– Человек сорок… Это не считая барыг.
– А их нужно считать?
– Так у Эльшада рынки по всей Москве, фрукты, овощи в основном, а на Криничной балочку поставил… Зацени, не у кого-то там отбил, а сам поставил, на свои бабки!
– То есть барахолка эта – его собственность?
– Типа того.
– И как вы ее отбить у него хотите?
– Ну, не отбить, пусть платит!
– За крышу?
– Да!
– Так у него своих нукеров хренова туча!
– А кто сильней…
– А мы сильней?
– Ну-у, – замялся Шишман. – Мы там не совсем одни…
– А кто еще с нами?
– Говорят, Сильвестр, – совсем тихо сказал пацан.
– Бадал был у него?
– Да нет вроде.
– Сильвестр подъезжал к нему?
– Не видел.
– А кто видел?
– Никто не видел. Но говорят, что Сильвестр кавказцев только в путь мочит.
– Опять говорят!.. Развелось у нас болтунов, тебе не кажется? Как бы отстреливать не пришлось!
– Кто отстреливать будет? – нахмурился Шишман.
– Эльшад! Если говорить много будете…
– Да не будем говорить. Совсем не будем. Бадал сказал, на связь с тобой не выходить.
– Нормально!
– Пока все не уляжется… Ты сам за себя сейчас, сказал Бадал. Волыну тебе вот сказал передать… Ну ты меня понял!
– Понял, и без обид, – кивнул Ерема.
– Ну, тогда держись!
– Да мне-то что? Вам там удачи!
– Ну тогда давай… Это чисто на карман, ну если лекарства там какие-то…
Шишман достал из кармана свернутые в жгут деньги, сунул их туда же под матрас, что и пистолет.
– Да, и с лепилой договорился, тебя в другую палату переведут. Здесь ты уже засветился.
Шишман ушел, Ерема достал сверток с деньгами, снял с них резинку, пересчитал. Сорок «пятихаток», всего двести тысяч «деревом». Немного, но и немало, хватит, чтобы санитарок подогревать, ссанки-сранки выносить. И новая палата стоит денег, а пистолет и вовсе бесценный дар, так что позаботилась о нем братва, не бросила его на произвол судьбы. И очень жаль, что он не может вписаться в свару.
Его действительно перевели в другую палату, в одноместную, но явно требующую ремонта. Туалет не работал, вода из крана не текла. Но ему-то что? Как только ему разрешат самому ходить в туалет, так он сразу и выпишется. Нельзя ему здесь отсиживаться, пока пацаны в беде.
Глава 4
Лето заканчивается, малышне скоро в школу, бегают детишки по двору, кричат, визжат, голоса доносятся через двойное стекло в окне, но все равно в квартире тихо. Но не спокойно. Пустые кровати в спальне навевают тоску. Нет пацанов, ни Шишмана, ни Вахлама, где они, не ясно. Известно только, что Свист убит. И есть подозрения, что братва разбежалась.