Счет
Шрифт:
А еще мне сказали, что Кавана готовит новый проект для театра, на этот раз экспериментальный…
Черт, и почему меня так и подмывает сойти с того пути, который я себе наметила? Рассматривать не только комедийные, но и драматические роли – это одно, но театр…
Голливуд манит большими деньгами, известностью, «Оскарами», «Золотыми глобусами» и прогулками по магазинам на Родео-Драйв.
Я смотрю на стопку сценариев, лежащих на кофейном столике. Что если меня утвердят на роль в одном из этих пилотных эпизодов, которыми завалил меня Айра,
Я все еще погружена в раздумья, когда звонит телефон. Взглянув на экран, я сначала думаю, что это снова Дин, но, присмотревшись внимательно, вижу, что Шон. Да уж. Имена моего бывшего парня и парня, с которым я вдруг переспала, отличаются лишь двумя буквами. Интересно, это что-то значит?
Эй, идиотка, тебе звонит Шон.
М-да, похоже, сейчас это самая насущная проблема.
Меня наполняет чувство тревожного волнения. Не стоит отвечать на этот звонок. Не нужно.
Но я беру трубку.
– Ты в порядке? – Это его первые слова.
В голосе Шона столько тревоги, что я спешу успокоить его.
– Со мной все в порядке. А что?
– Вчера я заходил к тебе после занятий, но тебя не было дома. И я всю ночь писал тебе.
– Знаю. – Я сглатываю вставший в горле ком. – Я ночевала у друзей. Я… – Еще один ком. – Я же сказала тебе, что больше не хочу тебя видеть.
– Я надеялся изменить твое решение. – В его голосе безошибочно слышится искренняя боль. – Черт подери, детка, я скучаю по тебе. Понимаю, прошла всего пара дней, но я уже очень сильно скучаю.
Мое сердце словно раскалывается на две половинки.
– Я облажался. Теперь я это понимаю. Не нужно было выдвигать тебе ультиматум и уж тем более не следовало говорить тебе, что твоя актерская карьера – это пустая трата времени. Побывав на твоей премьере в Бостоне, я был сражен наповал. Честное слово. Детка, ты необычайно талантлива! Я был последним мерзавцем, когда говорил тебе все то дерьмо. На самом деле я ничего такого не думаю.
Сейчас он практически умоляет меня, и от сердца откалывается еще один кусочек.
– Шон…
– Ты самый важный человек в моей жизни, – продолжает говорить он переполненным эмоциями голосом. – Ты очень много для меня значишь, и, блин, мне хочется придушить себя за то, что оттолкнул тебя. Прошу тебя, детка, дай мне еще один шанс.
– Шон…
– Я знаю, что смогу все исправить. Просто дай мне шанс…
– Шон.
Он умолкает.
– Детка, – неуверенным голосом продолжает Шон.
Горло сжимается так, что невозможно говорить, а тело будто пытается помешать мне сказать то, что я хочу. Но чувство вины продолжает мучить меня. Я не могу просто так сидеть и слушать, как Шон умоляет меня, испытывая такие сильные угрызения совести. Я снова сглатываю ком в горле и заставляю себя говорить.
– Этой ночью я переспала с другим парнем.
Ответом мне служит оглушительная тишина. Кажется, она длится уже вечность, и с каждой секундой
– Ты слышал меня? – шепотом спрашиваю я.
Раздается какой-то приглушенный звук.
– Да… слышал.
Мы оба снова молчим. Боль и чувство вины продолжают грызть мою душу. Бессознательно в воспоминаниях всплывает день, когда мы с Шоном впервые встретились. Это было во время ознакомительной лекции для первокурсников, и я тогда подумала, что в жизни не видела такого симпатичного парня: растрепанные каштановые волосы, искрящиеся карие глаза и самая классная в мире задница. Я никогда не стеснялась говорить то, что думаю, и насчет его задницы высказалась вслух – тогда его щеки стали краснее футболки команды «Ред Сокс».
В тот же день, вечером, мы отправились поужинать в одну из студенческих столовых.
Неделю спустя стали встречаться.
А сейчас, три года спустя, расстались, и я только что призналась, что у меня был секс с другим парнем. Когда, черт возьми, все пошло не так?
– С кем?
Заданный сдавленным голосом вопрос вырывает меня из моих мыслей.
– Ч-что?
– С кем? – безжизненно спрашивает Шон.
Ощущение неловкости сжимает грудь.
– Неважно, с кем. Я больше не собираюсь с ним встречаться. Это было… – Я делаю вдох. – Это была глупая ошибка. Но я решила, что тебе следует знать.
Он ничего не отвечает.
– Шон!
На том конце слышится неровное дыхание.
– Спасибо, что сказала, – бормочет он.
И вешает трубку.
Проходит несколько минут, пока я отнимаю телефон от уха, а затем трясущейся рукой провожу по волосам.
Боже, это было… жестоко. Часть меня задается вопросом: зачем я вообще сказала ему об этом? Я же не изменила ему. Я не обязана была ничего говорить. И вообще, умолчав об этом, я бы избавила его от боли, которую он, должно быть, сейчас ощущает. Но я всегда была честна с Шоном, и какая-то глупая, совестливая часть меня решила, что он заслуживал все узнать.
С губ слетает полный муки стон. Сердце снова начинает болеть. Сейчас чувство вины стало еще сильнее, скрутившись в тугой, давящий узел в моем животе.
Вместо того чтобы продолжить читать сценарий, я беру свой iPod и засовываю в уши наушники. Потом натягиваю одеяло до подбородка и ставлю на повтор песню Майли Сайрус Wrecking Ball, потому что именно так я себя чувствую сейчас – разрушенной.
– О-о-о, ты только посмотри на него, Джи! Какой он хорошенький, когда спит.
– Как ангел.
– Погоди-ка, а ангелы занимаются сексом? А если занимаются, то небесные оргазмы, наверное, в миллион раз лучше земных, как думаешь? Готов поспорить, что так и есть.
– Эх ты! А откуда, по-твоему, берутся радуги? Видишь радугу – значит, где-то кончил ангел.
– О, точняк! Типа как когда звенит колокольчик, ангел получает свои крылья.
– Именно так.
Я открываю один глаз и смотрю в сторону дверного проема.
– Вообще-то, я вас слышу.
Мой раздраженный голос мигом прекращает эту немыслимо странную беседу.