Щит на вратах

Посняков Андрей

— Немед. — Она оглянулась, и Хельги, отбросив смущение, поклонился. — Ты не Немед! — Девица попыталась убежать — не тут-то было: князь припер дверь ногой.

— Куда ж ты так спешишь, красавица?

— Пусти… Или я позову стражу!

— Я сам стража, — усмехнулся Хельги. — А вот поведай-ка мне, кто такой этот Немед?

— Не твое дело! — зыркнула черным очами дева. — Выпусти, говорю, хуже будет.

— Ага… Сейчас позову Филофея, пусть уж он объяснит мне… — Князь приоткрыл дверь.

— Не надо Филофея, — неожиданно взмолилась

гостья. — Пожалуйста, не надо.

— Так кто такой Немед? Ну?

— Страж. Тот, что был до тебя. Был… — Девушка неожиданно разрыдалась. — Я предупреждала его, а он… Впрочем, и мне недолго осталось. Я слышала, как хозяин говорил Навризу — сегодня придет густобровый.

— Так, дева. — Тщательно подперев дверь скамейкой, князь строго взглянул на девушку: — Давай-ка по порядку. О чем ты предупреждала Немеда? Почему тебе недолго осталось? Как это связано с густобровым и кто он такой? Говори обо всем, что тут творится. Поверь, хуже тебе от этого не будет.

Гостья обреченно вздохнула.

— Мне уже все равно. Будь что будет… И ты, соглядатай, не выпытаешь у меня ничего!

Хельги успокоил разбушевавшуюся девицу двумя пощечинами и вкрадчиво спросил:

— Тебе здесь очень страшно?

— Да, — еле слышно ответила гостья.

— Я прогоню твой страх. Как тебя зовут?

— Агния.

— Так о чем ты предупреждала Немеда?

— Чтоб уходил. Они убивают и стражников. Ну, тех, кто слишком уж долго…

— Ясно. — Князь кивнул. — И ты еще не хотела говорить! Теперь о густобровом.

— Он друг хозяина. Но часто ведет себя здесь как хозяин. Страшный человек. Когда он приходит, девушки исчезают…

— То есть как это — исчезают? А ну, давай поподробнее, Агния.

Методом кнута и пряника Хельги все же удалось разговорить девушку. Впрочем, полученная информация стоила этих усилий, даже если и была правдивой лишь наполовину. В вертепе «Синее сердце» не по своей воле находились как девушки, так и мальчики. Мальчиков хозяева использовали для банального зарабатывания денег и для сбора материалов на важных имперских сановников, девушки же — совсем для иного. Их тут было и так немного, и те исчезали одна за другой. Обычно за ними приезжал густобровый…

— Густые, почти сросшиеся над переносицей, брови, подбородок выбрит до синевы? — в этом месте перебил Агнию Хельги. — Зовут Овидием?

— Да, кажется, так его назвали.

— Ясно. Дальше!

Дальше Агния поведала мало. Собственно, все ее страхи были основаны лишь на догадках. Ну, увозил и куда-то девок — и что? Может, находились покупатели.

— Нет, господин, раньше такого не было.

— А ты давно здесь?

— С лета.

— И как давно начали увозить дев?

— Всегда по пятницам. Вернее, в ночь с пятницы на субботу. А давно ли… Наверное, с начала осени. Иногда Овидий уводил и мальчиков…

— В ночь с пятницы на субботу… Странно. Так ведь вчера была пятница.

— Вот всех и увезли… разом.

—

Но я ничего не видел!

— Их вывели черным ходом.

— А, тогда это должен был видеть мой напарник. Ладно, спрошу.

— Так я пойду? — Агния с надеждой посмотрела на Хельги: — Ты… ты поможешь мне бежать отсюда?

Князь улыбнулся.

— Думаю, что да.

Выглянув в коридор, он выпроводил неожиданную посетительницу и задумчиво уставился в окно, забранное свинцовым переплетом. Надежно сработано — не выберешься при всем желании. Ну, он-то свободен, по крайней мере ночью. Правда, девица недвусмысленно заявила, что здесь пропадают и стражники. Поистине, очень странное место.

— Господин… — Князь вновь услышал приглушенный шепот. — Кто-то заходил в мою комнату, пока меня не было. Рылся в вещах.

— Это точно?

— Да… у меня рядом с иголкой лежала синяя нитка, а теперь — серая… Мне страшно, господин.

— Не хнычь. И жди ночи.

Князь опустился на ложе. Нехорошие мысли терзали его, не давая покоя. Почему не разрешили надеть кольчуги? Ведь хорошему лучнику… Интересно, кто из них хороший лучник, Навриз или Филофей? И почему так дотошно выспрашивали о родичах? Выбирали никому не нужных сирот, пропажи которых никто не заметит? Значит, и в самом деле собирались использовать. Сегодня же нужно переговорить с сирийцем…

Уходя на смену, Хельги испытывал нараставшее беспокойство. Вроде и Филофей, давая указания, смотрел на него как-то не так, и Навриз усмехался. Ночь на этот раз выдалась серая, луна то и дело скрывалась за облаками. Слышно было, как где-то у стены Константина лаяли сторожевые псы. Князь осторожно обошел дом и тихонько позвал:

— Неарх! Сириец!

— Тьфу ты, черт! Болгарин! — отозвались за спиною. — Чуть не всадил тебе кинжал в спину. Хорошо — позвал.

— Здесь вчера выводили дев?

— Да. А почему ты спрашиваешь?

– — Бровастый чиновник, выбритый до синевы? Неарх усмехнулся.

— Уж, не знаю, выбрит ли он, не разглядел, а брови точно увидел. Так что с девками?

— Их уводят неизвестно куда. Потом — мальчиков… Ты полагаешь, до нас здесь не было стражей?

— Понял тебя, — шепнул Неарх. — Я и сам уже размышлял об этом. Мне еще раньше кое-что показалось подозрительным. Там многие сражались не хуже, чем мы, однако выбрали нас — а что у нас общего, кроме умения драться?

— Оба — перекати-поле.

— Верно! Если что, никто не спросит, сгинули и сгинули. Удобные мы с тобой люди. Не разрешили кольчуги, а ведь они явно не помешали бы и в городе, и здесь.

— Не помешали бы нам…

— Но могли помешать кому-то… Черт побери! Я утром наблюдал, как привратник сбивает с яблонь оставшиеся плоды… У него все ухватки лучника! Хорошего лучника, уж поверь мне. Что же, сваливаем уже сейчас? Я, правда, рассчитывал заработать.

— Ты полагаешь, они нам заплатят? — усмехнулся князь. — Уходим.