Щит научной веры (сборник)
Шрифт:
Лечение от душевных страданий состоит в том, чтобы мешать сосредоточию мыслей на одном предмете. Если нам это удается, то горе уменьшается, потому что общая работа мозга восстанавливается.
Можно понять, почему глубокое горе может убить существо, в особенности больное или старое. Результатом горя является сжатие многих сосудов, вследствие чего усиливается давление крови в других сосудах. Эта неравномерность давления в сосудах может служить причиною их разрушения, а стало быть и причиною смерти или болезни.
Есть и другая причина. Ослабленная деятельность мозга, скудость идей имеет влияние на приток крови к растительным частям тела. Приток ослабляется, от чего и деятельность сердца и
Голод и жажда заставляют нашу мысль сосредоточиться на питье и пище. Голодая, мы почти ни о чем не можем больше думать, кроме как о хлебе и воде. Если же мысль эта на некоторое время отвлекается общими мыслями существа, то оно получает облегчение. Можно не страдать, если отвлечь мысли о страдании. Но только не надолго: механизм настойчиво требует удовлетворения – и страдания продолжаются, не исчезая иногда и во сне. Никакие усилия воли не могут одолеть инстинкта или механизма кровообращения с его нервными системами (вазомоторные нервы).
Всякая необходимая и неудовлетворенная потребность организма, сосредоточивая мысли на этой потребности и погашая другие мысли, кроме немногих соприкасающихся с нею, также служит источником страдания. Неудовлетворенная половая потребность у молодого человека или девушки может быть источником тоски и самоубийства.
Трудно понять, почему в короткий момент засыпания и потери сознания, когда, по-видимому, погасает душевная деятельность, «я» не испытывает мучений. Обморок еще сопровождается дурнотой, т. е. страданием (и то не всегда), но момент засыпания, как известно, – нисколько.
Может быть, во сне душевная деятельность не прекращается, а может быть, это прекращение и сопровождается страданием, но организм не приспособлен давать о нем отчет, т. е. мы об этом страдании не знаем или забываем о нем, когда проснемся. Также можно объяснить отсутствие страданий и при выходе атомов из тела при обмене веществ: механизм о том не уведомляет, давая только понять о настроении общей массы атомов. Ведь не страдает же государство от того, что умер Иван Иванович. Так и это.
Нам скажут: если такая причина ощущений, то неужели атомы, составляющие Солнце или звезды, чувствуют!.. Неужели есть страдания и радости в реторте химика или в электрическом приборе физика? – Весьма вероятно! Но во-первых, эти ощущения не похожи на ощущения животных, во-вторых, о них отчета никто нам давать не может, в-третьих, в большинстве случаев, они равняются нулю. Действительно, температура Солнца почти не изменяется в течение столетий, а также и вибрации его атомов. Это – души, находящиеся в глубоком усыплении, не сознающие протекающих миллионов лет. Но их также ожидает жизнь и ее блага.
Да и что же нам говорить о бесчувствии в природе? Все, что она может, – дает нам знать только об ощущении (высшие животные и люди). Растения, камни или атомы в реторте химика никогда нам не скажут об их своеобразных ощущениях! Как можно сомневаться в ощущениях атомов так называемого мертвого тела, если в нем протекают физические и химические процессы? Какая же разница между живым и мертвым, между процессами в неорганизованной и организованной материи? Разве другие атомы в них, разве другие между ними столкновения? А раз в организованной материи есть ощущения, – есть они и в неорганизованной при тех же, приблизительно, процессах. Только организованная материя нам может сообщить об этом, да и то в исключительных случаях (лишь в применении к человеку), а неорганизованная – нет.
Высшие животные еще выражают радости и страдания понятно для человека, низшие – менее. Сам человек часто не может дать отчета о своих ощущениях или совершенно забывает о них. Чего
Про всякое ощущение мы можем сказать только одно из трех: или оно приятно, или неприятно, или безразлично. В первом случае, условимся называть его положительным, во втором – отрицательным!
Как фигуры, имея самую разнообразную форму, могут быть равновелики, если имеют одинаковую площадь, так и самые разнородные ощущения могут быть равного напряжения. Слуховое ощущение может быть также приятно, как зрительное или осязательное. Ожог может быть также неприятен, как разрез кожи. Зубная боль может быть также мучительна, как душевное страдание. Что это так, нетрудно видеть. Действительно, если зубная боль будет ослабляться, а душевное страдание усиливаться, или наоборот, то непременно должен настать когда-нибудь момент их равенства. В таком случае мы будем колебаться в определении сильнейшего из этих ощущений. Также и все приятные ощущения могут быть равны.
Из предыдущего мы видим, что всякое ощущение мы можем выразить положительным или отрицательным числом, как любую величину. Известно, что положительная величина с такой же (численно) отрицательной дают в сумме нуль. То же справедливо и для ощущения. Если, например, при другом настроении духа, мы получаем приятное известие, то в результате психического сложения двух противоположных ощущений мы можем получить: облегчение (или уменьшение страдания), успокоение (нуль) или радость, – смотря по силе добавочного ощущения, т. е. приятного известия. Итак, напряжение ощущения есть несомненно величина со всеми ее атрибутами.
А если это так, то ощущение жизни можно изобразить кривой, абсциссы которой будут изображать время, а ординаты – напряжение приятного или неприятного ощущения. Когда ордината положительна, то ощущение приятно, и наоборот. Чем ордината больше, тем ощущение напряженнее.
Схема общего (среднего) ощущения жизни говорит нам, что, начиная с зачатия, чувство приятности жизни возрастает до известного возраста. Затем, постепенно уменьшаясь, сходит до ощущения безразличного, чтобы уступить место страданию, непрерывно возрастающему и достигающему наибольшей величины при умирании.
Количество ощущения от времени (х1) до (х2) выразится:
где y = F(x)
Полное количество ощущений в течение (х3) одной жизни будет равно
и есть, очевидно, разность между суммою положительных (приятных) и суммою отрицательных (неприятных) ощущений всей жизни тела.
Но будут ли эти суммы равны? В таком случае нашли бы
Тут (х3) означает время одной жизни от ее зарождения.
Последней формулой мы выразили закон жизни всех смертных существ [7] . Бессмертные, очевидно, не подчиняются этому закону. Действительно, они получают жизнь и ее радости, не отдавая их назад.
7
Подробнее см. статью К. Э. Циолковского «Ум и страсти», многократно переиздававшуюся.