Щит Найнавы
Шрифт:
– Я всего лишь ваш слуга, господин, – Сакаши склонил голову почти к самой земле.
– Теперь нам нет смысла ехать в Арк, – сказал Малхаи. – Вход в гробницу не там. Я подозревал это, но не знал наверняка. Мы пройдем через портал в Нараино.
– Отец, а если этот человек лжет? – вполголоса спросил Гилан. – Стоит ли доверять потомку наших врагов?
– Нет, он говорит правду. Я чувствую это. Невероятно, но он сумел открыть один из проходов к Абиссалиуму. Как только седьмой камень будет у меня в руках, мы сможем сразу пробудить Исконного… Отправляйся в Нараино и жди нас там, – обратился Малхаи к магу. – Помни, что
– Я покорный слуга моего господина, – ответил Сакаши, чувствуя великое облегчение.
– Помни, у тебя мало времени. Ты должен быть в Нараино к послезавтрашней полночи, – сказал Малхаи, и фамарская кавалькада проехала мимо низко склонившегося Сакаши. Топот коней давно уже стих, а Сакаши не смел поднять голову и оглядеться. По лицу мага стекал холодный пот, ноги дрожали. Он не мог сказать, сколько же он так вот простоял на дороге. А потом ему в голову пришла неожиданная мысль: воистину он, Сакаши, любимец богов! Дважды за одну ночь он избежал верной смерти. Стоит ли после такого очевидного знака свыше сомневаться в успехе?
Прежде чем двинуться в путь, Сакаши трижды провозгласил традиционную благодарственную молитву предкам. Его ужас прошел, силы вновь вернулись к нему. Закутавшись в плащ, Сакаши зашагал по дороге, только теперь уже не в сторону Карании.
Фамар велел ему быть в Нараино. Надо выполнять волю демона. И на этот раз, похоже, ему удастся открыть вход в гробницу Дракона.
Орселлин чувствовала, что вот-вот расплачется. Книжник делал вид, что все хорошо, даже улыбался ей, но она понимала, что монаху очень плохо. С самого начала пути она видела, что ее спутник сильно страдает. Лицо Книжника было бледным, глаза лихорадочно блестели, и он часто морщился от боли. Орселлин боялась, что он просто упадет из седла, и всю дорогу держалась рядом с ним, чтобы в случае чего подхватить его. Но Книжник держался, даже пробовал шутить. Боролся с лихорадкой, болью и слабостью почти два дня. И только когда впереди показалась двуглавая гора Рейси, у подножия которой находилась цель их путешествия, дворец Горного Дракона, Книжник внезапно закачался в седле и упал на дорогу. Орселлин соскочила с седла, бросилась к нему и увидела, что монах держится за бок, и кровь сочится между его пальцами.
– Все хорошо, – сказал Книжник и улыбнулся, но улыбка получилась вымученной. – Просто шов разошелся. Не бойся, я дотерплю до дворца.
– Ты истечешь кровью, – сказала Орселлин, помогая раненому сесть поудобнее. – Не надо было уезжать из Итари, не надо!
– Надо. У меня в сумке есть корпия и чистый холст. Перевяжи меня.
Орселлин кивнула, немедленно занялась перевязкой. Рана сильно кровоточила и выглядела ужасно, повязка немедленно пропитывалась кровью.
– Кровотечение не останавливается, – сказала она, чувствуя, что близка к отчаянию.
– Погоди, я тебе помогу. Я попробую зажать жилу под мышкой, а ты сведи края раны, там, где швы разошлись, и перевязывай… Ага, вот так. Молодец, у тебя все отлично получается. Однажды ты станешь чудесным целителем.
– Помолчи, – сказала Орселлин. – Тебе надо беречь силы.
– Мы
– Я знаю, – Орселлин достала из сумки еще одну чистую холстину, начала рвать ее на полосы. – Хорошо, что мы догадались захватить с собой так много материи… Книжник, ты что?
Монах, казалось, лишился сознания. Его лицо помертвело, губы стали совсем серыми, он начал хватать ртом воздух. Орселлин в ужасе поняла, что брат Стейн умирает.
– Нет! – закричала она. – Не смей! Ты не можешь умереть! Слышишь, не смей! Помогите! Кто-нибудь, помогите!
– Что тут у тебя?
Орселлин вскрикнула, обернулась на голос, встретилась взглядом с всадницей-айджи на рослом рыжем жеребце и в диковинных доспехах. Незнакомка соскочила с седла, подбежала к Орселлин, склонилась над раненым.
– Клянусь Гаваном, неплохо его отделали! – сказала она, осмотрев Книжника. – Кто его так?
– Помоги! – только и могла сказать Орселлин, глядя на всадницу, как сошедшее с небес божество.- Он умирает, он же умирает!
– Перестань скулить. Только твоего вытья не хватало!
– Ты можешь ему помочь?
– У него сильное кровотечение, – женщина нахмурилась, в ее зеленоватых глазах появился холод. – Но не все так скверно. У тебя есть иголка с ниткой?
– Н-е-е-т, – с трудом выговорила Орселлин, ее начала бить дрожь.
– Ладно, попробуем хоть что-нибудь сделать, – женщина подбежала к своей лошади, сняла с луки седла большую флягу и вернулась обратно. Сорвала пропитавшуюся кровью повязку и плеснула из фляги на рану. Книжник застонал. Орселлин едва не ударила женщину.
– Сильный парень, – сказала женщина. – Другой бы уже умер от заражения. Рану уже зашивали, как я вижу, и швы разошлись. Кто же отправляется с такой раной в путь?
– Он очень спешил, – ответила Орселлин. – Он хотел помочь принцу.
– Сосуд лопнул, – сказала женщина и запустила пальцы в рану. Книжник выгнулся, из его горла вырвался клокочущий звук. Из раны брызнула кровь. Женщина выругалась.
– Был бы у меня мой камень! – сказала она. – Кто он?
– Книжник, – только и могла сказать Орселлин.
– Книжник? – воскликнула незнакомка. – Ты сказала – Книжник?
– Да, все правильно. Он умрет?
– Клянусь Некриан, это было бы плохим исходом. Ведь я как раз собиралась его найти. Не беспокойся, все не так плохо, как кажется. Если бы рана была смертельной, он давно был бы мертв. Просто он очень ослаб от потери крови.
– Постой, тебя ведь Мирчел зовут?
– Да, меня звали Мирчел. – Женщина вопросительно посмотрела на Орселлин. – Я Каста. Откуда ты знаешь мое имя?
– Он его называл. Он искал тебя.
– Я знаю. Отличная шутка: я поехала искать его, а он сам ехал ко мне! Но это теперь неважно. Мы нашли друг друга. Стало быть, я выполнила последнюю волю нэни Береники.
– Последнюю волю? – Орселлин похолодела.
– Да, – лицо Касты еще больше помрачнело. – Люди Ирмаса сожгли Гойлон, нэни умерла. И я не хотела бы оплакивать еще и этого парня… Погоди, постой! Нэни говорила о дарах Забытых. У него есть с собой что-нибудь? Эй, ты слышишь меня?
– Да, – Орселлин вздрогнула, вспомнив, что говорил ей Книжник в Итари. – Он что-то хотел тебе отдать.