Щит света
Шрифт:
— Так спи, кто же мешает? — переобулся в полете Антонович и добавил. — А я твой сон охранять буду, благодетель.
Стоило бы поразмышлять, с какими конкретно интонациями произнес он последнее слово, и не было ли там скрытого ехидства, но я уже был на пределе, поэтому вновь лег, отвернулся и наконец-то провалился в блаженную негу.
Пришел в себя оттого, что прямо на моем лице пригрелся широкий солнечный луч. Эх, надо было окно зашторить, но… в прошлой жизни так не делал, и в этой начинать не хочется. Солнце — мой источник силы, прятаться от него — себя не уважать.
Аккуратно скосил глаза и… увидел странное. Марк и Цап,
От такой сюрреалистичной картины остатки сна развеялись как не бывало, и я сел, взирая на это диво дивное.
— У тебя отличный друг, — сообщил Антонович, заметив мое пробуждение.
— Пиу-пи-пи! — отозвался Цап, явно в восторге от своего партнера по игре.
Я вдохнул. Выдохнул. Еще раз проделал то же самое, но успокоиться так и не получилось. Мой фамильяр и дух, которого я чудом умудрился вернуть к жизни, подружились. Сами. Без меня. Мой внутренний контролер вопил в голос, теряя позиции. Внутренний пофигист на это лишь довольно склабился и не видел ровным счетом никаких проблем.
— И как вы познакомились?
— Малыш появился здесь откуда-то из-под плинтуса. Занервничал, когда заметил меня. Я в ответ приложил палец ко рту и скосил глаза на диван, давая понять, что тебя не стоит будить. А там как-то всё само случилось.
— Ответ принимается, — кивнул я, а затем обратился к суслику. — Цап, а теперь поведай мне, где ты пропадал вчерашний вечер и половину ночи?
Фамильяр резко съежился и занервничал.
— Эй, ты чего на малыша наезжаешь? — укорил меня Марк. — Видишь, интимное это, нас не касается.
— Интимное? — опешил я и пристально посмотрел на Цапа.
Суслик обреченно поднял голову и… полились мыслеобразы. Только вот присутствовала в них не девочка-суслик, как следовало бы ожидать, а… огромная сибирская кошка! Полосатая, раздобревшая, с микроскопическими кисточками на ушах. Судя по тому, что я видел, подойти к своей пассии на расстояние броска Цап так и не решился. С инстинктом самосохранения у него все в порядке. Такая роскошная крысобойка сочтет его за очередного вредителя и даже драного хвоста не оставит на память. Проживала красавица где-то в избе, хотя в основном проводила время в окрестностях огорода, лениво угощаясь пробегающими там полевками, пока изнывающий от страсти кавалер наблюдал за ней от изгороди.
И тут я захохотал в голос. До слез, сука! Еще бы эти двое не прониклись друг другом: два безнадежных бабника, почуявших родственную душу! И если в случае Марка ему вполне светили амурные истории, то Цап… ой, не могу!
— Ладно, — выдохнул я, отсмеявшись, и только тут осознал наличие еще одной странности. — Погоди, ты сказал про интимное еще до того, как Цап мне поведал, в чем дело. Отсюда вопрос: ты-то откуда это знал? Ты и с сусликом моим общаться можешь?
— Так дело нехитрое, — не стал отрицать Антонович. — Примерно, как с тобой вышло. Цапушка мне образ, я ему. А что, удобно и тебя не разбудили шумом.
— Ценю! — искренне ответил я, поскольку в моей внутренней сети внезапно появился еще один абонент, что могло обернуться в будущем интересными возможностями.
Для проверки возникшей гипотезы я попытался отправить Марку запрос, каким обычно подзывал к себе Цапа. Ответом мне стал недоуменный взгляд Антоновича.
— Ничего не понял, но очень интересно.
— Не обращай внимания, просто проверка связи, — улыбнулся я. — А теперь давай вернемся к нашему последнему разговору по поводу твоей легализации. Предлагаю объявить тебя племянником покойного Марка Антоновича.
— Но я ведь жив! — воскликнул бывший управляющий, и лишь потом сообразил, насколько это утверждение далеко от правды.
— Ты мертв, — с нажимом сказал я. — Жив только твой племянник. И зовут его… Антон Маркович. У вас в семье так любят традиции, что называют внуков в честь дедов и дальше по кругу. Если есть возражения против этого обычая, то рекомендую озвучить их прямо сейчас.
— Да надоело! — скривился Антонович. — И так нашего брата здесь не любят, чего гусей дразнить лишний раз. Только слышат имя Марк и сразу кривятся. Хочу быть, — тут он закатил глаза и сладострастно облизался, — Спиридоном Игнатьевым! Спиридон Савватьевич Игнатьев. Как звучит гордо, а?!
Не спрашивайте, каких усилий мне стоило не прокомментировать этот выбор.
— Договорились, ты Спиридон Игнатьев. А теперь думай, как мы объясним Вроцлаву твое появление здесь.
Да, я нагло перевесил этот геморрой на экс-Марка, но видит небо, я был в своем праве. Я и так сделал возможное и невозможное, чтобы вернуть его к жизни. Пусть теперь сам потрудится, благо что с воображением и глубиной анализа там полный порядок.
И новоявленный Спиридон не подвел!
— Я из купцовских сыновей. С батей в ссоре крупной, потому что дочку попортил у его приятеля. Но прошу учесть, что дуреха сама мне прохода не давала, я же не насильник какой-нибудь! Расстались мы с ней взаимно довольные. Так вот, папаня настолько осерчал, что хотел меня в солдаты сдать за отказ жениться, ну а я сбежал, — импровизировал парень. — Прямо как был в окно выскочил, никаких грамот с собой не взял, вот и хожу с тех пор между небом и землей. Сюда случайно прибился, по темноте занесло на огонек, где и встретил радушного хозяина, что меня в ночи пригрел. Разумею… да много чего! И как лавкой управлять, и как производством…
— Ямщик, ты гонишь! — прервал я поток мысли Спиридона. — Лавка да, а вот в Пятигорье с такой анкетой путь заказан поначалу.
— Так и не страшно! — улыбнулся бывший управляющий. — Ты главное придумай, под каким предлогом меня туда отправить, а уж там я все выясню и к тебе с докладом вернусь. Даже хорошо, что никто меня всерьез не воспримет, больше скрытого узнаю.
Пришлось идти, звать на военный совет Вроцлава, одновременно совместив это со знакомством. Хвала небу, фамильяр и бывший управляющий сообразили, что лужа крови на полу кабинет не украшает, и уже успели от нее избавиться. И даже не представляю, да и не желаю представлять, как они умудрились отмыть шевелюру новорожденного Спиридона.
Вроцлав на удивление нормально воспринял заготовленную легенду о появлении Спиридона, хотя по его глазам я видел, что парня переполняют вопросы, которые он запрещает себе задавать. Ценю. Откровенный разговор один на один я ему задолжал, но не факт, что он состоится в ближайшее время, поэтому пусть все идет, как идет.
— Вроцлав, так что у нас с Пятигорьем, — после необходимой преамбулы я перешел к остро волнующей меня теме. — Можешь дать сводку, что там происходило неделю назад и как все изменилось с отъездом Новаков?