Щит Ваала: Омнибус
Шрифт:
Рыцарь-дредноут “Немезида” возвышается передо мной: огромная скелетообразная машина, в которой тело Седрика заключено в неразрушимый адамантиевый остов. Это реликвия, бронированная и вооруженная самым смертельным оружием нашего ордена. В руках достойного паладина оно способно уничтожать высших демонов. Я должен использовать его, чтобы пересечь пустоши и достичь спасения.
Шепча благословения, я освобождаю Седрика из его клети, подхватывая его падающее тело и аккуратно опуская его на землю. Мне больше нечего сделать для него или остальных павших братьев. Я забираюсь внутрь “Немезиды”
Я закрепляю стабилизирующие ремни через плечи, и, взявшись за двойные рукояти управления, я чувствую толчок просыпающегося плазменного реактора. Чувство неуязвимости наполняет моё сердце, несмотря на огромный перевес сил, обращённый не в мою пользу. Оба орудийных привода функционируют, и я вхолостую прокручиваю стволы в мимолётной жажде боя. С другого бока, прикреплённый к огромной руке с адамантиевыми силовыми когтями, сладко шипит испепелитель, словно шелест грядущего возмездия.
Приложив усилие, я привожу гигантский механизм в движение; при каждом шаге клубы пыли вздымались в воздух с древнего камня.
Развернувшись в сторону лестничной клетки, я услышал возвращающийся шелест, что уже слышал на арене. Он отрывает меня от мыслей о горе и возмездии и напоминает о том, что идёт за мной.
Я делаю еще три шага, уже более уверенных. По мере того, как звук усиливается, начинает казаться, что это неудержимый поток устремляется вниз по винтовой лестнице прямо в катакомбы, где ожидаю я.
Ливень когтей и клыков извергается из чрева лестничного пролёта, заполняя всё пространство вокруг серой массой покрытых панцирем тел и щёлкающих челюстей.
Взревев, я запускаю Гатлинг-орудие. Это оружие предназначено для демонов, но оно сгодится и для того, чтобы одолеть этих тварей, чьи формы уже изуродованы ливнем смертоносной стали.
— Назад, мерзость, в ту бездну, из которой вы выбрались!
Я выплёвываю слова, хоть мои жертвы их и не услышат сквозь рёв пушки. Сделав еще шаг вперёд, я запускаю испепелитель, чтобы омыть древние плиты и выжечь остатки чудищ ксеносов очищающим прометием.
— Да! Такова участь всех мерзких существ! Сгорите в праведном пламени!
Я шагаю в зарево, не обращая внимания на ревущее пламя, измельчая чужих тварей в порошок.
Но куда больше всё еще идут — я слышу, как они визжат и рычат на пролётах лестницы. И это звуки, издаваемые существами куда больше — существами, что управляют маленькими созданиями.
Рыкнув, я начинаю подниматься, объятый пламенем, всё еще играющим на поверхности экзоскелета.
И натыкаюсь на монстра, что сразу кидается в мою сторону. Он покрыт хитином, и, как и у демонов, его задние выгнутые назад конечности оканчиваются копытами. Его огромная выпуклая голова словно посажена в кокон из органической брони, а две из четырех конечностей увенчаны дугообразными костяными косами. Эта уродливая абоминация могла бы одолеть даже сына Титана, но я окружен святым доспехом и легко перехватываю его свирепую атаку, беря глотку твари в хватку силовых перчаток.
Я отражаю удары его беснующихся когтей — у “Немезиды” они куда больше.
Еще два вооруженных костяными лезвиями порождения пытаются окружить меня. Одного я уничтожаю выстрелами из Гатлинг-пушки, заодно разрывая в клочья зажатую в моих когтях
Пока последнее создание умирает, издавая пронзительный вой, я устремляюсь вверх, зная, что скорость теперь должна быть мне союзником. На лестничном пролёте я натыкаюсь на стаю меньших существ. Их уничтожение не отличается от преодоления вброд океана грязи. Когда с ними покончено, далекая дрожь, что словно психическая сирена отдавалась в моей голове, теперь становится еще сильнее. Еще одна стая ксеносов, и сейчас я в этом уверен.
К тому времени как я достигаю врат, уничтожение чужих становится почти ритмом метронома, а кровь ксеносов придала моей броне ядовито-фиолетовый оттенок.
Торопясь, я оставляю позади поле резни и нарастающие орды нечисти, охотящейся на последнего живого смертного в этом проклятом мире.
Ночь всё еще царит на планете, но кровь и безумие, разлитые в воздухе, уже разбудили всех тварей. Видения огромных раскрывающихся щупалец, глубокой клыкастой пасти, раскрывающейся, чтобы поглотить этот мир врываются в мой разум. Я могу чувствовать коллективное сознание как демонов, так и ксеносов, что давит на мой разум, истончая грань между сознанием и безумием.
Я слышу шум их сражений в далёких разрушенных городах, чувствую злобу в их взглядах, что устремлены на меня.
— Я Мортлок! — заревел я в сторону холмов, что корчатся и извиваются словно нечто разумное. — И я бросаю вызов воле темных богов! Я бросаю вызов ксеносам! Этот мир не принадлежит вам!
И я могу поклясться, что слышу в дуновении ветра насмешку.
Мои орудия автоматически перезарядились, и я отправляюсь к своей цели скорым шагом. До окончания ночи осталось менее нескольких часов, а мне еще предстоит долгий путь. Передатчик ведёт меня; настойчивый пульс его кажется почти отчаянным. Я должен достичь спасения до рассвета, иначе всё будет потеряно.
Моя последняя надежда, последняя надежда этого мира — она находится на выступе скалы среди пустошей. Спасение. И хоть я не вижу его, передатчик в моей броне указывает на то, что оно именно там. Мой экзоскелет потрёпан, испепелитель был оторван в предыдущей схватке, а Гатлинг-орудие давно исчерпало боезапас. У меня остались лишь вера и воля. И их должно хватить.
Рождающиеся лучи последнего рассвета этого мира лишь едва ступили в мир, где правит своё последнее время ночь. Обессиленный, истощенный горем и почти сломленный, я принуждаю себя сделать последнее усилие.
Я слышу шум океана рядом… и вдруг осознаю, что никаких океанов уже не осталось.
Огромная волна отвратительных существ: чужих и демонов достигла меня.
Я оборачиваюсь и вижу их, визжащих, издающих хриплые лающие звуки, разрывающих и убивающих всё на своём пути. Но даже в своей жажде смерти они не забыли обо мне. Мне кажется, что я их трофей, нечто особенное, их символическая победа.
Я бросаю вызов им всем.
Начиная взбираться по осыпающемуся склону скалы, я взметаю в воздух облака пыли и камни. Я припадаю на колени в экзоскелете, карабкаясь с помощью силовых перчаток, зарываясь ими в грунт, цепляясь, чтобы стоять, и хотя бы встретить свой конец на ногах.