Щит времен

Андерсон Пол Уильям

«Как проняло! — подумал Эверард. — Пора немного отступить».

Он беззаботно махнул рукой.

— Так, подумал просто… Не стоит из-за этого кипятиться. Завтра поброжу по городу, разузнаю, может, кто меня наймет. Кроме того, я полагаю, у вас есть более важные темы для беседы.

Губы Креона сжались в узкую полоску.

— Несомненно, — ответил он.

Тем не менее Зоил весь вечер бросал на Меандра из Иллирии косые взгляды.

976 ГОД ДО РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА

После атаки на экзальтационистов

отряд Патруля перелетел на необитаемый остров в Эгейском море — отдохнуть, подлечить раненых и проанализировать операцию. Как и рассчитывал Эверард, она прошла успешно: четыре вражеских темпороллера сбиты, семеро бандитов захвачены в плен прямо с тонущего корабля, на котором они покинули Финикию. Однако три темпороллера увернулись от энергетических лучей и скрылись в неизвестном пространстве-времени. Сердце Эверарда не могло обрести покой до тех пор, пока последнего экзальтациониста не схватят или не убьют. На свободе их осталось не так много, и сегодня — наконец-то! — они поймали главаря.

Меро Вараган отошел от группы к краю утеса и остановился там, устремив взгляд на море. Охранники из числа патрульных не возражали. На каждого экзальтациониста надели нейроиндукционный ошейник, который приводился в действие дистанционным управлением, и при первом подозрительном движении пленника легко можно было парализовать. Поддавшись внезапному порыву, Эверард последовал за Вараганом.

Вода сияла голубизной, лишь кое-где нарушаемой белыми клочьями пены, и искрилась в солнечных лучах. Дикий бадьян под ногами источал от жары едкий запах. Морской бриз растрепал волосы Варагана, отливавшие чернотой обсидиана. Он сбросил промокший до нитки плащ и застыл словно мраморная статуя, только что изваянная рукой Фидия. Лицо его тоже могло бы считаться идеальным у будущих эллинов, еще не родившихся на свет, — хотя черты были мелковаты, а огромным зеленым глазам и кроваво-красным губам недоставало благородства Аполлона. Дионис, пожалуй, ближе…

— Чудесный вид, — кивнув, произнес Вараган на американском английском, который в его устах звучал как музыка. Голос спокойный, почти беспечный: — Надеюсь, мне не запрещено наслаждаться им, пока мы здесь?

— Нет, конечно, — согласился патрульный, — хотя мы отбываем довольно скоро.

— Найдется что-либо подобное на планете, куда меня сошлют?

— Не знаю. Нам об этом не сообщают.

— Чтобы страха нагнать? Неведомая страна, откуда никто из странствующих не возвращается… — Затем с ухмылкой: — Вам нет нужды уговаривать меня, чтобы я не сбежал, бросившись со скалы, хотя кое-кто из ваших коллег, возможно, испытал бы чувство облегчения.

— Этого только не хватало! Вы доставили бы нам столько хлопот: выуживать вас, оживлять еще…

— Без сомнения, чтобы допросить меня под воздействием кирадекса.

— Да. Вы просто кладезь необходимой нам информации.

— Боюсь, вас ждет разочарование. Дело у нас поставлено так, что никто не посвящен в подробности или в планы своих коллег.

— Ха-ха! Этакий союз прирожденных одиночек!

«А инженеры-генетики XXXI столетия бьются над созданием расы суперменов для исследования дальнего

космоса! Шалтен сказал однажды: надо же — они породили Люцифера».

— Хорошо. Я буду сохранять достоинство, насколько это возможно, — сказал Вараган. — Кто знает, — улыбнулся он, — что может случиться на той планете.

Физическая и душевная усталость после всего пережитого лишили Эверарда хладнокровия.

— Почему вы ввязались в это? — не выдержал он. — Вы ведь и без того живете как боги…

Вараган кивнул.

— Действительно, как боги. Но вы когда-нибудь задумывались над тем, что это предполагает жизнь статичную, без перемен, сплошной самообман и полную бессмысленность существования? Наша цивилизация еще старше для нас, чем ваша для вас. В конце концов это просто невозможно стало терпеть.

«Поэтому вы попытались низвергнуть ее, — подумал Эверард, — но провалились, и лишь некоторым из вас удалось похитить темпороллеры и ускользнуть в прошлое».

— Вы могли бы мирно удалиться из приевшегося вам бытия. Патруль, например, был бы счастлив заполучить в свои ряды людей с такими способностями, и, клянусь, скучать вам было бы некогда.

— Да, но для этого нам пришлось бы совершить над собой насилие… Это все равно что надругаться над собственной природой. Ведь Патруль существует для сохранения единственной версии истории.

— А вы настойчиво пытаетесь разрушить ее. Ради бога, почему?

— Столь примитивный вопрос недостоин вас. Вы прекрасно знаете ответ. Мы пытались преобразовать время так, чтобы править всем ходом истории, и это необходимо нам для достижения полной свободы воли. Вот и все. — Его надменный тон сменился сарказмом: — Похоже, вновь торжествует посредственность. Поздравляю! Вы проделали отменную работу, выслеживая нас. Не откроете секрет, как вам удалось напасть на наш след? Мне это чрезвычайно интересно.

— Это займет слишком много времени, — ответил Эверард, а про себя добавил: «И слишком глубоко ранят некоторые воспоминания».

Меро Вараган удивленно поднял брови.

— У вас изменилось настроение, не так ли? Минутой раньше вы вели себя вполне дружелюбно. Однако я по-прежнему испытываю к вам расположение. Вы оказались весьма достойным противником, Эверард.

Патрульный вспомнил Колумбию, где Вараган едва не свалил правительство Симона Боливара; Перу, где его банда пыталась украсть у Писарро выкуп за Атауальпу, изменив ход испанского завоевания; события последних дней в Тире, который экзальтационисты собирались взорвать, если им не передадут секреты технологии, способной сделать их буквально всемогущими…

— Неплохая получилась игра, — продолжал Вараган. — Может быть, мы пересекались где-то еще, не столь явно?

Эверарда охватила ярость.

— Для меня это не игра, — отрезал он, — но в любом случае вы из нее выбыли навсегда!

— Как вам будет угодно, — с раздражением ответил Вараган. — Сделайте милость, оставьте меня наедине с моими мыслями! Одна из них подсказывает мне, что вы пока еще не выловили всех экзальтационистов. В некотором смысле вы не схватили даже меня!

Эверард сжал кулаки.