Щит времен
Шрифт:
Свободного места было мало. Когда Эверард ринулся вперед, до цели ему оставалось менее шести футов.
Драганизу мог схватить медальон и поднести его ко рту, чтобы поднять тревогу: ему суждено было умереть первым. Эверард выбросил вперед руку с мечом. Клинок, пронзив горло, вышел наружу у основания черепа. Ослепительно-красным потоком хлынула кровь. Труп рухнул навзничь.
Отброшенный силой удара, Эверард приземлился на пятки, повернулся и левым кулаком ударил снизу Булени в подбородок — единственный удар, который он мог нанести человеку в шлеме и кольчуге. Тот уже начал доставать оружие. Булени пошатнулся, но устоял на ногах и вытащил меч. Супермен.
Долон завопил. Солдаты ринулись вперед, размахивая сверкающим на солнце оружием. Эверард бросился наземь около Драганизу, лежавшего с раскрытым в безмолвном крике ртом, схватил окровавленный медальон, нажал на него большим пальцем и прохрипел на темпоральном:
— Агент-оперативник Эверард. Немедленно ко мне! Боевой приказ!
Времени хватило только на краткое сообщение. Первый сириец уже готов был броситься на него. Эверард перекатился на спину и изо всех сил обеими ногами лягнул солдата. Тот отлетел в сторону, но подоспели другие. Один из них просто рухнул на Эверарда.
— У-у-фф!
Когда закованное в металл тело падает на живот, ничего, кроме «У-у-фф!», и сказать не успеешь…
Эверард разбросал обмякшие тела нападавших и сел. Солдаты лежали вокруг него без сознания. Дыхание их было сиплым и тяжелым. Он знал, что остальные, за оградой, тоже получили заряд парализатора и пробудут в забытьи около четверти часа. По крайней мере, живы остались.
Поблизости приземлился темпороллер. Мужчина, похожий на китайца, и чернокожая женщина, хорошо тренированные, гибкие, в плотно облегающих костюмах, помогли Эверарду подняться. Еще четыре темпороллера кружили над самым храмом. Эверард заметил энергетическое оружие.
— Это лишнее, — проворчал он.
— Что, сэр? — спросил мужчина.
— Нет, ничего. Забудьте. Надо разобраться в ситуации, быстро.
Эверард не позволял себе думать о том, сколь близок был к смерти. Он просто не мог позволить себе эмоций. Волнение сейчас недопустимо. Работа в Патруле требовала порой полной отдачи умственных и физических сил. Позже, на досуге, он, может быть, вернется к этому.
Получив сигнал. Патруль поднял по тревоге отряд, находившийся на безопасном расстоянии от Бактры, и отправил его в ту самую секунду, когда вышел на связь Эверард. Теперь нужно использовать посланное подкрепление: с такой же молниеносной точностью. Но несколько минут, чтобы обдумать план действий, он мог себе позволить.
Булени был еще жив.
— Этого и убитого экзальтациониста в штаб-квартиру! — приказал Эверард через передатчик, доставленный прибывшей группой. — Там знают, как с ними поступить.
Он огляделся и подошел к Долону. Бедняга неподвижно лежал в пыли.
— Отнесите старика в храм подальше от солнца. Осмотрите его и окажите помощь. Думаю, ему поможет стимулирующая инъекция. Остальные пусть лежат, пока не придут в себя.
Женщины, сидевшие в углу, испуганно съежились от ужаса. Мать обнимала дочь, та крепко сжимала своего ребенка. Эверард подошел к ним. Он знал, что своим видом вселяет страх — весь в крови, в поту, грязный, — но постарался изобразить на лице улыбку.
— Послушайте, — сказал он со всей доступной его осипшему голосу мягкостью, — слушайте меня внимательно. Вы видели гнев Посейдона, но он обращен не на вас.
Эверард достал кошелек и бросил его женщинам.
— Он ваш. Посейдон усыпил солдат, чтобы они не видели того, чего не следует, но он не причинит им вреда после их возвращения из небытия, — если они не причинят вреда вам, находящимся под опекой Посейдона. Передайте им это слово в слово. Вы поняли меня?
Ребенок заплакал, мать всхлипнула.
Пожилая женщина встретилась глазами с Эверардом и произнесла со спокойствием, являющимся последствием шока:
— Я, старуха, верю, что осмелилась понять вас и запомнить ваши слова.
— Хорошо.
Он отошел от женщин и вернулся к патрульным. Он сделал для них что мог. Нарушил, правда, при этом кое-какие правила, но, в конце концов, он агент-оперативник и может это себе позволить.
Однако его спасители беспокоились.
— Сэр, — обратилась к нему молодая женщина. — Простите за вопрос, но то, что мы совершили…
Она, верно, новичок в Патруле, но свою работу выполнила безупречно. Эверард решил, что и она, и ее спутники заслуживают объяснений.
— Не переживайте. Историю мы не изменили. В какой эпохе вы родились?
— Ямайка, сэр, 1950 год.
— Прекрасно. Прибегая к понятиям вашей эпохи, вообразите, что у вас на глазах начинается драка. Неожиданно спускаются несколько вертолетов. Они сбрасывают бомбы со слезоточивым газом, который нейтрализует толпу, не причиняя никому особого вреда. Мужчины в масках затаскивают двоих зачинщиков в вертолет. Один из мужчин говорит свидетелям, что эти два типа — опасные коммунисты, а их подразделение прислано из ЦРУ, чтобы схватить их по приказу правительства. Отряд улетает. Предположим, что все происходит в отрезанной от мира долине, телефонная линия повреждена и поблизости нет никаких средств экстренной связи.
Что ж, в местном масштабе это сенсация. Но к тому времени, когда история дойдет до всего мира, она утратит новизну и занимательность, средства информации уделят ей мало внимания или вообще не заметят, а большинство людей, услышав об этом, сочтут все фантазией журналистов, преувеличением и скоро забудут. Даже вы, на глазах которых произошло событие, перестанете вскоре обсуждать его, и оно сотрется из вашей памяти. В конце концов, вы не пострадали, и вообще у вас своя жизнь, свои заботы. Кроме того, в происшествии нет ничего сверхъестественного. Вы знаете о существовании вертолетов, слезоточивого газа, ЦРУ. Странно все, конечно, но такие вещи случаются. Вы расскажете о происшествии своим детям, но, вероятно, они не станут делиться рассказами со своим потомством.
Так же выглядит и кратковременное вторжение богов в сознании людей этой эпохи. Конечно, мы вмешиваемся в историю, только когда в том есть абсолютная необходимость, и чем короче вмешательство, тем лучше.
Через передатчик Эверард отдал приказы. Убитого и раненого экзальтационистов погрузили на темпороллеры, которые тут же исчезли. С ними отправился еще один сотрудник Патруля, освободив место и оставив снаряжение для Эверарда.
Напарником Эверарда был коренастый, плотный европеец, его современник, по имени Имре Ружек. Он занял сиденье за спиной Эверарда, а тот устроился за рулем. Патрульный бросил прощальный взгляд на женщин. Когда темпороллер поднялся в воздух, он заметил, как на их лицах замешательство борется с надеждой.