Щит
Шрифт:
Даже теперь, когда половина этих счетов оказалась бесхозными или пропавшими, Шулеры имели ВНП [2] побольше, чем у большинства стран первого мира.
Вопреки этому Галейт оплачивал данный счёт из своих личных фондов, с секретного счета, а не сделал это частью затрат по обычным операциям. Что бы эти монахи ни делали для Галейта, он не хотел, чтобы об этом стало известно тем, кто управлял финансами в сети.
Аномалия оказалась настолько интригующей, что Териан подумал проверить её лично.
2
Валовый
Он все ещё не был уверен, что именно он нашёл.
Видящая перед ним, сильно постаревшая монахиня лет этак шестисот с избыточным весом и индийскими корнями, выглядела нервничающей и бросала на Териана взгляды через плечо. Галейтовские журналы учёта, а также сами монахи и монахини называли это «школой», но Териан без проблем мог узнать рабочий лагерь.
Ещё бы, ведь за своё время в Шулерах он управлял множеством лагерей, и ещё в нескольких надзирал за научными подразделениями. В частности он контролировал много генетической работы, начиная с периода после Второй Мировой Войны, когда Галейт впервые выказал интерес к гибридизации.
Сам Териан никогда не питал нежных чувств к лагерям, но у одной из его личностей имелся талант к генетике. Лагеря видящих предоставляли поле для экспериментов, почти не имеющее аналогов — с использованием и физических структур, и aleimi, а также с созданием функциональных полукровок, которые могли одурачить человеческие устройства для распознавания видящих.
Териан последовал за женщиной через тяжёлую деревянную дверь в другом конце двора, понаблюдав, как она возится с железным ключом, который она носила на шейной цепочке под одеяниями. Он немного улыбнулся при виде старомодной системы безопасности, затем последовал за ней в фойе внутреннего помещения, наблюдая с лёгким нетерпением, как она поджигает свой факел от настенного.
— Электричество здесь ненадёжное, — объяснила она виновато, хотя Териан практически был уверен, что его мысли закрыты щитами. — Мы обнаружили, что традиционные методы с меньшей вероятностью оставят нас бродить в темноте на ощупь.
Териан пробурчал уклончивый ответ, жестом показывая ей продолжать.
Она начала аккуратно спускаться по крутым каменным ступеням.
— Вы уверены, что он полностью посвятил вас в наши здешние протоколы? — она обернулась к нему, и её бледное мягкое лицо почти напоминало упыря в кромешной тьме за пределами освещения факела. — В его списке не было других имён. Более того, он довольно непреклонно…
— Ты бы хотела вновь увидеть метку в моем aleimi, Сестра? — голос Териана звучал спокойно, буквально воплощение вежливости. — Уверяю тебя, меня полностью ввели в курс дела в момент передачи прав.
Женщина уловила резкие нотки в его словах.
— Нет, — сказала она. — Доступ вполне ясен, сэр. Приношу свои извинения.
Её нервозность никуда не делась, она по-прежнему слышалась в её голосе.
Териан взглянул на грубые каменные стены в пятнах копоти и
Они шли во тьме, заходя глубже в гору. Когда они спустились на ещё один крутой лестничный пролёт в почти полной темноте, Териан осознал, что запыхался. Чем глубже они спускались, тем более затхлым становился воздух, приобретая запашок застоявшейся воды и разлагающейся растительности.
Он поймал себя на том, что дышит чуть тяжелее, и осознал, что эти симптомы можно посчитать началом панической атаки.
Клаустрофобия. Что-то новенькое.
Он просканировал пространство, пытаясь определить, принадлежало ли это чувство ему, или это отпечаток Барьерного поля, в которое он только что вошёл.
— Далеко ещё? — спросил он на мандаринском.
Она обернулась через плечо, стоя в маленькой комнате, служившей лестничной площадкой. Её мясистое лицо вновь исказилось пляшущим пламенем факела.
— Я извиняюсь за состояние наших пещер, — сказала она. — Учитель подумал, что будет лучше, если эта часть постройки будет выглядеть неиспользуемой, так что мы нарочно позволили ей прийти в упадок.
Она вновь зашагала вниз по очередной лестнице с крутыми ступенями, касаясь блестящей стены ладонью, покрытой старческими пятнами.
— Уже почти на месте, — сказала она, чуть запыхавшись. — Теперь уже недолго, сэр.
Его интерес вновь подстегнули, и Териан последовал за её шаркающими шагами.
Ещё через несколько пролётов, несколько поворотов и проходов через арочные каменные коридоры, Четыре увидел впереди колышущийся свет. Он освещал средневековую с виду дверь, то ли обшитую железом, то ли полностью сделанную из него.
На уровне глаз находилась узкая щель, закрытая металлической задвижкой.
Прямо возле двери на деревянном стуле сидел монах с длинной седой бородой и темными впадинами глаз. Териан всмотрелся в морщинистое лицо, пока женщина вставляла факел во второй железный держатель по другую сторону двери. Он обнаружил, что его разрывают противоречивые чувства, будто он почти узнал это землистое лицо.
Пожилой видящий уставился на него. Темные глаза мужчины полыхнули глубинной ненавистью, которая вызвала у Териана лишь раздражение.
— Тебя здесь быть не должно, — произнёс старик на английском с сильным акцентом. — Ты не должна была приводить его, — сказал он женщине. — Его здесь быть не должно.
— У него есть метка, — сказал он.
— Я этого знаю, — процедил старик. — Если у него и есть метка, он её украл. Его здесь быть не должно.
Териан потерял терпение. Он вытащил из-под пальто пистолет, навёл его сначала на старика, затем на женщину. Женщина разинула рот так, словно никогда прежде не видела оружия.
— Открывайте дверь, — сказал Териан.
— Ты можешь меня убить, — сказал старик. — Мне все равно.
— Возможно, я и так тебя убью, — сказал Териан. — Твоя богопротивная вонь — достаточная причина для убийства. Но пока что я вот что тебе скажу. Встанешь на моем пути — и даже если ты убьёшь это моё тело, я вернусь. И в следующий раз я заберу с собой каждую живую душу в этом комплексе — не только твою, старик. Я убью её, и всех юных щенков наверху. Ты бы не хотел, чтобы это было на твоей совести, нет? Чтобы все это потомство наверху погибло, когда тебе осталось жить так мало?