Считалка для утопленниц
Шрифт:
– А может, она как раз к нему и шла? – спросил Степан.
– Прям… Она б тогда с нами не заговаривала. Он же ее мог видеть из кустов.
– Резонно, – заметил Сергей. – Ты, Женя, классный мужик. Память у тебя цепкая. Цвет сорочки запомнил.
– Да потому что она по цвету, как ментовская. Я его издали за мента и принял бы, если б он гитару не держал.
– И куда они пошли?
– Вышли на дорожку и потопали к лодочной станции. Мужики, она точно не его баба была. Рядом шла, не в обнимку.
– Ну, спасибо вам, мужики,
– Да чего там… – засмущался Женек. – Бабу жалко. Если б знать, что ее тот пришьет, мы б лучше ее с собой взяли, рыбу чистить.
Когда опергруппа проходила мимо домика, где совсем недавно гуляла веселая компания, хозяин увидел их из окна и крикнул:
– Извините, мужики, не осталось ни капелюськи. Но можно сбегать…
– Извиняем. Но нам уже не надо.
На лодочной станции Сергей подошел к парню, который распоряжался лодками. Он как раз нагнулся, ухватившись одной рукой за столбик, а второй оттолкнул от деревянного мостка лодку с пассажирами – двумя веселыми девицами и мрачноватым парнем. Девицы не обращали на дурное настроение дружка никакого внимания. Они переговаривались, насмешливо поглядывая на него, и время от времени хохотали. Лодка отплыла от берега, и парень заработал веслами, морщась от скрежета, который издавали уключины. Лодочник подтянул камуфляжные шорты и уселся в пластиковое кресло зеленого цвета, умиротворенно наблюдая за лодками, рассекающими гладь воды.
Степан раскрыл перед его носом удостоверение.
– Требуется помощь.
– А чего случилось-то? – парень сдвинул бейсболку набекрень, чтобы козырек не мешал рассмотреть хозяина документа.
– Эту женщину видел?
Парень посмотрел на фотографию.
– Ой, что с ней?
– Утонула, – коротко ответил Сергей.
– Вот бедолага. Да, видел я ее. С мужиком была, он с гитарой пришел. Взяли лодку и так быстро отчалили, что я им даже помочь не успел.
– Мужика не знаешь?
– Не знаю. Но рожу его сразу вспомнил. Он уже был здесь как-то, но тогда с другой телкой, не с этой.
– А когда ты его видел с той женщиной?
Парень потер лоб рукой, пытаясь вспомнить.
– Раз мне его рожа запомнилась, значит, не так давно я его видел. Может, недели две назад, может, три. Я подумал – надо же, теперь так редко кто с гитарой ходит, молодняк плееры предпочитает. Вставит в уши наушники, врубит – ни фига не слышит. Ему кричи не кричи – никогда вовремя лодку не возвращают. И за просроченное время платить не хотят, скандалят, в драку даже лезут. Парочки в этом смысле надежнее.
– А эти вовремя лодку отдали?
– А он один вернулся.
– Точно?
– Точняк. Я ж на его гитаре зациклился, потому и запомнил. Но спрашивать ничего не стал. Какое мое дело? Может, поссорились, он ее и высадил на берегу где-нибудь.
– Это она? – показал фотографию первой жертвы Сергей.
– Точно, эта. А с
– Вот такая напасть, и она тоже, – вздохнул Сергей.
– Действительно, напасть. Только что-то об этих утопленницах у нас никто не говорил.
– Следствие ведется, – пояснил Степан. – После того как ты его видел во второй раз, он появлялся?
– Нет. Разве что без гитары – тогда я мог и не обратить внимания. У меня эти отдыхающие мелькают перед глазами целыми днями. Вроде и не Сочи, а все равно постоянно толкутся. Хотя мне это на руку. В сезон неплохие бабки зарабатываю. Здесь же особых развлечений нет, не Лазурный берег.
– А вот если бы я попросил тебя составить его портрет, ты бы вспомнил его отличительные черты?
– Фоторобот, что ли? – насторожился парень. – Если он что-то натворил, вы мне лучше сразу скажите. Не люблю играть втемную.
– Скорее всего, этот парень убил ту девушку, – понизил голос Степан.
– Да бросьте! – парень вытаращил глаза и недоверчиво покачал головой.
– Точняк! – подтвердил Сергей.
– Вот гнида! То-то мне его зубы железные не понравились! Он ей что-то говорил, когда они у лодки стояли, улыбался, то есть щерился. Смотрю, а у него сбоку наверху два зуба железных.
– Ну, парень, ты молоток! – восхитился Степан. – Такую деталь важную подметил.
– Да я художник вообще-то… Вольный. Летом на природе подрабатываю, впечатления коплю, зарисовки делаю. Прошлым летом в Грецию ездил, апельсины собирал. Потом серию акварелей написал, с руками оторвали в Москве в Измайловском парке. Знаете, там вернисаж? А в этом сезоне мне визу не дали. Я у греков в полицию попал по одному делу. Они, гады, меня в свою базу и поместили. Ну, и черт с ними. Здесь тоже неплохо.
– Слушай, друг, а зовут-то тебя как? – Сергей проникся к вольному художнику симпатией. Он очень уважал толковых свидетелей.
– Алекс я, Рыжков. Кстати, а зачем составлять фоторобот? Чего время-то тратить? Я вам его портрет напишу. Акварелью – хотите?
– Лучше шариковой ручкой или карандашом и без художественных выкрутас.
– Пожалуйста, – в голосе художника прозвучало разочарование. – Хотел как лучше. Я бы тогда вечером в своей каморке написал маленький шедевр.
– Нам нужно как правдивее.
– Договорились. Приходите к восьми вечера, я вам его в лучшем виде представлю.
– Поправдивее! – напомнил Сергей. – Как реалист.
Степан при этих словах взглянул на напарника с уважением. Сергей время от времени поражал его широтой знаний.
К Рыжкову уже подошли новые клиенты.
– Вот повезло нам с художником, – сказал Сергей Степану, когда они отошли от Рыжкова.
– Главное, чтобы он не навалял нам портрет в виде треугольников. А то видал я такие картинки в журнале. Треугольник, кружок и клякса. Называется: «В ожидании любви». Поди угадай – мужик или баба ожидает любовь. Думаю, все-таки баба, раз клякса.