Считалочка для бомбы
Шрифт:
Скудной, но четкой информации, полученной от бывшего Черного Риэлтера, было достаточно, чтобы разыскать камеру Магистра. Забавно, но большинство помещений в Старой Башне были камерами. Наверное, сам Доминатор тоже обитает в камере. Особой, роскошной, с мягкими нарами и телевизором. Он, небось, в авторитете…
Расслабившись на секунду, Костя споткнулся о невидимый порог – здесь везде были двери и пороги, словно коридоры решили разделить водонепроницаемыми переборками. Костя взмахнул руками и грохнулся на жесткий
– Блин, – сдавленно, морщась от боли, сказал Костя и на четвереньках пополз по темному коридору вперед, за убегающим синим огоньком.
Странно, но камешек не думал останавливаться, подчиняясь вездесущим законам физики. Он прыгал и прыгал, и вот уже Костя, снова спотыкаясь, вскочил на ноги и бросился следом. Голова отказывалась работать критично: он был словно раб этого синего обломка, который символизировал его самого в этой странной магической Игре. Как бы там ни было – камешек должен быть при нем!
Но зачем же он бежит вверх по этой лестнице?
Зачем мчится, поворот за поворотом, коридор за коридором – прочь от своей главной цели?
Что ему делать в этом огромном мрачном зале?
И кто этот человек, который ловко поймал веселый синий огонек цепкой рукой в черной перчатке?…
– Какая неожиданная встреча, не правда ли? – усмехнулся знакомый голос. – Ну, что ты смотришь так удивленно? Или ты ожидал в моем тронном зале увидеть Волкопа в парадной форме?
Костя попятился было назад, но его уже надежно держали руки выскочивших неоткуда Агентов.
– А ведь я чуть не упустил момент, – сказал Доминатор, приближаясь к Косте. – В такое бурное время легко упустить что-нибудь из виду. Хорошо, что моими союзниками всегда были и остаются человеческие слабости.
Доминатор рассмеялся. Он приблизил безликий провал своего капюшона к лицу Кости, и тому показалось, что из этого капюшона на него дыхнуло ледяным холодом космической бездны.
Костя медленно приходил в себя. Первым вернувшимся к нему чувством был стыд. Ему было невыносимо стыдно за эту дурацкую погоню за ярким синим пятнышком – словно он был глупым котенком погнавшимся за солнечным зайчиком…
Вторым чувством стала ненависть.
Он попытался увидеть в этой ледяной глубине лицо негодяя, но не смог. Зло было безлико, аморфно, как тот хаос, к которому оно вечно стремится…
– Какой замечательный взгляд, – сказал Доминатор – прямо в лицо Косте. – Я очень люблю такой взгляд в свою сторону. Ведь ненависть ко мне лишь придает мне силы. Чем хуже я вам делаю – тем больше вы меня ненавидите – и я становлюсь сильнее. И получается так, что я выигрываю в любом случае. Забавный парадокс, не так ли?
Доминатор повернулся и стал медленно удаляться.
– Нельзя все время выигрывать, – процедил сквозь зубы Костя. – Наступит и твой черед
– Да? – обернулся Доминатор. – Ну, допустим, ты победишь, как тебе это будет казаться. И я действительно окажусь на твоем месте. И что дальше? Уж не думаешь ли ты убить меня? Один уже пытался. Ну, что же, вот результат. Представь: ты – победитель. И твоим призом станет разоренный город, мертвая пустыня. И тогда ты вдруг поймешь, что эта мертвая пустыня и есть завоеванное мной, мое величественное и непобедимое царство…
Доминатор повертел зажатый в двух пальцах синий огонек. И разжал пальцы.
Камень упал на пол. Невидимая под черной рясой нога наступила на него. Раздался слабый хруст.
Следующим Костиным чувством стало безразличие. Он перестал быть Игроком.
– Ты слышал? – спросила Света. – За дверью кто-то, вроде, упал.
– Да? – подняв голову, растерянно сказал Тема. – А я и не заметил. Я думал…
– И о чем ты думал?
– О маме. Я ее так давно не видел…
– И о папе?
Тема нахмурился и не ответил. Ржавым железным прутиком он царапал на цементе пола какие-то рисунки.
– Что это? – спросила Света, проводя пальцем по цементу. Палец оставлял в пыли едва различимый след.
– Солнце… – тихо сказал Тема. – Я так хочу, чтобы солнце снова вернулось…
– И я хочу, – сказала Света.
– Это ведь я виноват в том, что солнце спряталось, – признался Тема.
– Так я тебе и поверила, – фыркнула Света.
– Правда! – вспыхнул Тема. – Я хотел посмотреть на солнечное затмение и загадал, чтобы солнце не больше выглянуло из тени!
– Ты правда захотел этого?
– Да… Мне очень хотелось посмотреть на затмение…
– И из-за того, что ты так захотел, мы никогда больше не увидим солнышка?
Губы у Светы задрожали, и она принялась тихо всхлипывать. Тема смотрел на нее пораженно, широко раскрытыми глазами. И хотя в полумраке каменного мешка было очень плохо видно, Тема отчетливо увидел лицо девочки – искаженное горем и абсолютной безнадежностью.
– Ты… Ты хочешь, чтобы снова появилось солнце? – дрожащим голосом спросил Тема.
Света молча кивнула, будто была не в силах говорить.
Тема поднялся на ноги с холодного пола. Он, прищурившись, смотрел в маленькое окошко, в котором виднелся круглый черный силуэт, окаймленный короной спрятавшегося солнца.
Он уже пытался вернуть солнце. Он очень этого хотел – или ему так казалось? Конечно же, ничего не вышло из его усилий. Потому, что та обида на приятелей-мальчишек была несравненно сильнее уговоров доброго дяди Архи.
Но сейчас, в этой душной каменной комнате, сильнее старой обиды была тоска по солнцу и голубому небу. И еще сильнее были слезы маленькой девочки – той, что тоже хотела солнца.