Считалочка для бомбы
Шрифт:
Костя сидел на огромном, ужасно неудобном деревянном троне, который, видимо, был сделан по меркам Бригадира. Перед Костей был намертво привинчен к полу стол с письменными принадлежностями: стопкой желтоватой бумаги, массивной чернильницей, пресс-папье и стопкой гусиных перьев в костяном стаканчике. Странное, все-таки, представление о бронепоездах было у его создателя…
Мимо Кости то и дело сновали озабоченные гномы в надвинутых на нос касках, не забывая каждый раз лихо козырять. У Кости даже сложилось впечатление, что они специально бегают мимо него с одним желанием – вот так вот гордо козырнуть и
…Устав от впечатлений, Тема тоже подсел к столу. И высыпал на его поверхность несколько маленьких, тяжелых с виду камешков. В них Костя узнал те самые кусочки Азарта. Теперь, присмотревшись, он понял, что камушки не бесформенные – они чем-то напоминали фишки для настольных игр или даже стилизованные фигурки людей. Камешков было пять – красный, синий, зеленый, желтый и белый. Тема взял белый камень и поместил его в центр, расставив другие вокруг. Он склонился над столом, положив подбородок на его краешек, и стал смотреть на свои игрушки как-то сбоку.
– Во что играем? – поинтересовался Костя.
– В «Монополию», на деньги! – немедленно вставил Костяк.
– Еще не придумал, – отозвался маленький Магистр, не меняя позы.
Так, молча, они посидели еще некоторое время, пока Тема не заговорил каким-то странным, чужим голосом:
Взял я камень-самоцвет,И сказал ему: «Привет!»…Если камень кто возьмет —Сразу камень оживет…Костя не сразу понял, что это – какая-то незнакомая детская считалочка. А догадался потому, что в такт словам Тема стучал указательным пальцем напротив одного из своих камешков-фишек. Выбрав таким образом один из камней – синий – он взял его, поднес к глазам и что-то тихо прошептал.
Что именно прошептал – Костя так и не разобрал. Поезд внезапно дернулся, под полом что-то отвратительно заскрежетало, раздались приглушенные крики гномов.
Они остановились.
–7-
– Где ты, Светочка, ау!
– Ба, я спряталась! Найди меня!
– Светик, перестань пугать бабушку! Будешь от меня прятаться – заблудишься. А здесь волки водятся! У-у!
Карина Ильинична насупилась и изобразила, как волк делает «У-у!». Надо сказать, что получилось это у нее довольно зловеще. Из зарослей какого-то кустарника раздался приглушенный детский смех.
– Да бросьте вы, Ильинишна, какие здесь волки? – махнул рукой мужичонка средних лет, облаченный в затасканный плащ и мятую фуражку.
Был мужичонка покрыт трехдневной щетиной и преждевременными вертикальными морщинами. Помимо красного обветренного лица, свидетельствующего о регулярном употреблении алкоголя, он имел при себе старую двустволку шестнадцатого калибра и отвратительно-зеленые сапоги. Мужичонку звали Семеном, и был он местным лесничим.
Вообще говоря, никто не хотел работать на этой низкооплачиваемой должности в местах, где и поживиться-то было особо нечем, и с браконьеров мелкой дани тоже не собрать. Да и чего
Ну, а потом здесь стали пропадать люди. Официально считалось, что исчезали они, случайно забредя на территорию Локализации. Но местные такое рассказывали, что кровь стыла в жилах. Впрочем, сколько их осталось, местных-то…
А вот Карина Ильинична – она женщина не из пугливых, даром, что пенсионерка. Хотя та еще пенсионерка, надо сказать, такая что, если бы, скажем, Семен хватил, как следует, для храбрости, то и ого-го!
Семен мечтательно причмокнул и откашлялся.
Да, в старину такую бы бабенку боялись и уважали. Потому как знала она толк в разных травах и тайных заговорах. И мать у нее такая была. И бабка. И вот, внучку свою за собой в лес потащила. Приучает к своему ведовству-то, небось…
– Ильинишна, вы в ту сторону-то, все-таки не ходите. Где-то поблизости все и начинается…
– Хорошо, касатик, не буду. Только, вот травки одной нарву. Редкая она. Приворотная, хе-хе… Удивительно, откуда ее столько стало? Раньше – днем с огнем не отыскать было…
– Так экология улучшилась, Ильинишна! Раньше здесь все вытаптывали, да ломали. Одних грибников целые стада ходили. Ну, а теперь – тишь, да благодать…
– Постой, постой… А внучка-то где? Света-а!
Карина Ильинична, нахмурившись, оглядывала густые заросли.
– Ба, я здесь! – донеслось издалека. – Я грибок нашла!
– Вернись немедленно! – строго крикнула Карина Ильинична. – А ну, за ней! Не дай бог, потеряется…
Семен пошел напрямик, через кустарник, пролагая путь для пышнотелой бабули. Карина Ильинична не отставала. Вскоре они увидели стоящую на коленках девочку лет шести. На девочке было яркое желтое платье и кеды веселой расцветки с точащими из них съежившимися белыми носками. Волосы были светлые и прямые, до плеч, а из-под прямой челки выглядывала удивленная физиономия, до смешного похожая на бабушкину.
– Вот ты где! – всплеснула руками Карина Ильинична. – А мы думали – все, потерялась.
Семен только лишь крякнул в знак согласия со словами бабушки. Ему ужасно понравилось, как Ильинишна, запыхавшись после марш-броска, расстегнула еще одну пуговку кофточки над своей могучей грудью.
– Ба, смотри какой грибок! – не поднимая головы, сказала маленькая Света.
– Ну, что, грибок, как грибок, – улыбнулась бабушка, нагибаясь над внучкиной находкой.
– Правильно, – раздался снизу тонкий сварливый голосок, – что тут смотреть? ЛСДшного грибка не видели, что ли?
Глаза у Карины Ильиничны сделались круглыми. Она быстро извлекла из корзинки и водрузила на нос очки в тонкой оправе и тоже опустилась на колени, приблизившись к небольшой покрытой мхом кочке.
Прямо ей в лицо маленькими оранжевыми глазами смотрел гриб под морщинистой шляпкой.
Гриб моргнул. Карина Ильинична ахнула.
– Хари Кришна! – сказал гриб и кашлянул. – Хари Рама! Люди, будьте добры друг к другу и к грибам! Делайте любовь, а не грибной суп! Лав, лав, лав! Лав, дав, лав!.. Лав, лав, лав, итс и-изи!