Считай звёзды

Paprika Fox

Вдох. Выдох. Раздражение возрастает. И негатив вырывается в словах и гневном тоне:

— Ты, блять, не нашел важным сообщить мне это во время первого моего звонка? — процеживаю, замечая, как холод внутри заменяет себя ненормальным жаром. Мужчина не в восторге от подбора выражений и хочет сделать мне замечание по поводу неуважительного отношения, но посылаю его к херам, перебив ровным, сдержанным тоном. Не хочу эмоционально срываться на него. Эмоционально обслуживать этого человека. Он тупо сожрет меня.

— Я не должен заниматься этим, — ставлю перед фактом, дернув пальцами связку ключей. Смотрю перед

собой, старательно контролируя каждую клетку своего организма. Но, оказывается, этот тип ещё способен удивить меня. Он говорит то, что слегка ставит меня в тупик:

«Ладно, не переживай, — с обреченным вздохом в трубку. — Она всегда уходит, но в итоге возвращается».

К чему он это? Скоро ночь на дворе, его дочь не в себе бродит по улицам, а он: «Не переживай»? Я не переживаю — это раз. Но меня многое сейчас способно вывести из себя — это два.

— Звучит так, будто ты горько разочарован этим, — замечаю, пропустив смешок, пропитав его всей своей неприязнью к данному человеку. — Знаешь, так просто от обузы не избавиться.

«Не усугубляй, — он говорит слишком спокойно. — Не занимайся этим. Она просто привлекает к себе внимание. Слишком эгоистична», — он что смеется? Издает смешок.

Слишком эгоистична? Больно знакомо звучит. Всем родителям присуще обвинять своих детей в эгоизме? Думаю, оно так.

Терпеливо переминаюсь с одной ноги на другую, подняв взгляд на темное небо за окном балкона. Митчелл уверяет:

«Ничего страшного в этом нет. Типичный подростковый период. Как мистер Харисфорд говорит: „Побесится — и вернется“», — кхм, так, значит, звать этого доктора?

— И… — не отпускает мысль об «эгоизме», которая сопровождает меня по жизни. Столько подобного дерьма наслушался от матери, что не готов рационально воспринимать данное понятие.

Тут что ни есть настоящее «если не я, то кто».

— И куда она обычно уходит? — дергаю ключи, звон тех вызывает боль в голове. — Так, ради интереса спрашиваю, — шепчу, взглядом примерзнув к паркету, окончательно отключив эмоции, чтобы те не мешали мне.

«Ну… — Митчелл задумчиво тянет. — Обычно, она едет домой».

***

Syml – Where’s My Love

Расписание вывешено на окошках касс, за которыми сидят пожилые, но общительные и милые старушки, выполняющие свою работу умело, но немного устало. Время довольно позднее. Последний автобус в десять. Ночной путь предпочитают уже взрослые люди, желающие спокойного пути по темной трассе, позволяющей отдохнуть и даже выспаться до приезда домой. Мужчины и женщины укладывают большие сумки в багажник крупного автобуса с мягкими сидениями внутри. С собой в салон разрешено брать небольшую сумочку, в которой лучше уместить предметы первой необходимости.

У Райли ничего нет. Она не в первый раз собирается проделать такой долгий путь, некоторые старушки за кассой признают её, улыбаясь и продавая билет. Параллельно интересуются её жизнью, успеваемостью. Девушка отвечает сдержанно, не хочет казаться грубой, но нет никакого настроения для общения. Ей охота занять своё место и расслабиться. Домой. Она едет домой.

Опять проявляет эгоизм. Отец бы не одобрил. Хорошо, он понятия не имеет, что она вновь ведет себя неправильно. Иначе девушку ждала бы лекция, длящаяся неделю уж точно, о том, как ужасно думать только о себе. Плевать,

даже, если Райли преследует сугубо свои интересы. Она хочет домой. Ей нужно домой. В таком состоянии.

Всё равно отца нет. Никто не станет её искать. Отличная почва для временного побега от суеты. Полное погружение в одиночество.

Большая асфальтированная площадка для автобусов. Одним из них стоит у раскрытых ворот, выходящих на трассу, уносящую свой конец далеко во мрак леса. Райли шагает к машине, демонстрируя мужчине-водителю свой билет, и тот кивает, пропуская девушку в салон. Пока остальные пассажиры заняты багажом, Янг-Финчер занимает свое любимое место в конце у окна. Садится в мягкое кресло, вынув из кармана кофты плеер. Верно, не мобильный телефон. Чтобы ни у кого не было возможности дозвониться до неё. Изоляция — её метод отдохнуть. Причем в первую очередь от самой себя. Всё, что ей нужно, — музыка. Приятное инди. Вставляет наушники, понижая громкость, и расслабляется, затылком упираясь на мягкий подголовник кресла. Смотрит в потолок, укладывая руки на колени, и пальцами стучит по корпусу плеера в такт музыке.

Приближается время отправления. Люди занимают места, водитель проверяет состояние двигателя перед тем, как тронуться в путь. Райли поворачивает голову, изучая черное небо. Площадка подсвечена ярко-белым светом. Фонарные столбы стоят вдоль высокого решетчатого забора, за которым так же проложена трасса, но та ведет в город. А девушка направляется в иную сторону. Она взглядом скользит по высоким деревьям, наблюдая за их активным покачиванием в разные стороны. Сильный ветер. Он наступает с самых гор, гоняет хвою. Кажется, тепло ещё не скоро вернется в эти края.

А будет ли ей вообще «тепло»?

Водитель садится за руль, ещё раз предупреждая, что готов к отъезду. Все пассажиры рассаживаются. Райли поворачивается телом к окну, задирая колени к стеклу окна, стопами упирается в спинку сидения впереди. Руки складывает на груди. Двери автобуса закрываются. И гудит мотор.

Девушка готовится прикрыть глаза. Дыхание выравнивается. Ей хорошо и спокойно.

Автобус трогается с места. Кажется, водитель ещё раз просит всех сесть. И эти самые «все» садятся — Янг-Финчер чувствует, как сидение рядом тяжелеет под давлением, поэтому приоткрывает глаза, умиротворенно взглянув в отражение окна, чтобы рассмотреть её соседа. И отрывает голову от кресла, медленно соображая. Опускает ноги, садится ровно и поворачивается лицом к парню, который держит замерзшие ладони в карманах кофты. Райли несколько раз моргает, не совсем веря своим глазам, и даже немного хмурит брови, но без огорчения. Просто… Странно. Вот и всё.

Дилан ерзает на удобном сидении, повернув голову, устанавливает зрительный контакт с крольчатиной. Вынимает из кармана баночку с таблетками, погремев ими возле её лица. Устал, но сдерживает зевоту, не желая нарушать образ невозмутимого типа. Райли удивлена, но не задает вопросов. Молча берет витамины и отводит взгляд, уставившись в окно, спиной прижимается к сидению, продолжив отдаваться музыке. Плеер лежит между коленей, баночку вертит пальцами. Внимание скользит по высоким темным деревьям. Непроглядная хвоя. Вокруг чернота. Вибрация сидений из-за мотора. Единственный источник света — фары. Всё вокруг охвачено приближающейся ночью.