Считай звёзды
Шрифт:
— Ты тоже числишься, как «жертва приставаний», — она добавляет, отчего мои глаза прикрываются. Полное дерьмо.
— Почему я не должна этому верить, Райли? — добивается. Голова начинает кипеть от активных раздумий. До крови прикусываю губу, которую дергаю пальцами, хмуро изучив оставшуюся на них алую жидкость.
И выдыхаю. Опять ложь.
— Вы… — боюсь, женщине покажется странным мое долгое молчание, так что вытягиваю из себя слова. — Вы заметили, что в последнее время Дилан хорошо продвинулся по учебе? — посасываю нижнюю губу, морщась от привкуса металла во рту.
— Да, и как человек,
— Так вот… Я занималась с ним какое-то время, — она слушает, будто сейчас я должна сказать нечто, что разрушит в прах все слухи, и… Простите меня за мою ложь.
— Дилан ни к кому не пристает, потому что, — простите, — я его девушка, — женщина молчит, а из-за волнения начинаю тараторить. — Так что он не домогается меня. Подобные «приставания» между встречающимися — нормальны, верно? — выражаюсь немного нелепо. Что мною движет? Здесь два варианта развития событий. Заместитель доверяет мне. Мы в хороших отношениях. Если я скажу, что Дилан — мой молодой человек, она, исходя из наших взаимоотношений, начнет пересматривать свое мнение об О’Брайене, ведь не станет же практически лучшая ученица из выпускников связывать себя с каким-то придурком? Тут же улучшенные оценки парня играют ему на руку.
Но есть и второй вариант, но меньше в него верю: женщина усомнится во мне, решив, что я бросаюсь в омут с головой. И доверие ко мне снизится.
— Верно, — не сразу дает ответ, видимо обрабатывая информацию.
— Вот, — дергаю прядь своих волос. — И все время поездки мы провели вместе. Так что я могу утверждать — он не проявлял ни к кому интереса, — потею от волнения. Но ожидать голоса женщины не приходится, она заговаривает тут же после меня:
— Сейчас он у тебя?
— Д-да, мы… Он у меня, — запинаюсь, невольно уставившись в поверхность своей двери. — Мы думали сегодня позаниматься, ведь пропускаем уроки и…
— Так вот я понимаю, — перебивает, — что вам пока не охота, но вы должны завтра же вернуться в школу. И вести себя тихо. Если еще раз произойдет подобное, меня уже в принудительном порядке заставят подписать. Я ручаюсь, но и мое терпение не без границ. Я доверяю тебе, Янг. Не разочаруй меня, — судя по голосу, она торопится окончить разговор, так что сбивчиво отвечаю:
— Спасибо, я поняла.
— Поправляйтесь, — гудки. Моргаю, медленно опуская телефон, и изучаю экран, после чего со вздохом бросаю его на кровать, ладонями скользнув по вискам, запуская пальцы в волосы и отбрасывая пряди с лица. Дилан определенно не будет в восторге от моего вранья, поэтому передам ему только информацию насчет школы. Он проделал большую работу, вылез из списка на отчисление. Будет жалко, если свинтит с пути, когда конец учебы совсем скоро.
Топчусь на месте, разминая влажные пальцы, и беру себя в руки, направившись к двери. Открываю, прислушиваясь: в коридоре тихо. Он так и не выходил? Чем он там занимается?
Оборванная веревка.
Опрокинутый стул.
Отметины вокруг шеи.
С напряжением сглатываю, ступая к двери комнаты парня. Знаю, она заперта, да и не хочу вламываться к нему. Мнусь, без остановки поправляя волосы,
Подношу костяшки к поверхности дерева и пару раз ударяю, отдернув руку. Стою. Жду ответа. Его не следует. Он спит? Или игнорирует? Оба варианта в полной мере возможны. Но всё равно заговариваю:
— Звонила заместительница, — делаю паузу, и не только потому, что жду какой-то реакции. Туго соображаю, долго обдумывая предложения:
— Она просит с завтрашнего дня появляться в школе, — слушаю тишину. — Вот.
До неприятного давления в висках знакомая ситуация. Будто мне снова десять. А у отца депрессия. И постоянные времяпрепровождения под его дверью.
Мне больно пропускать через себя молчание.
***
В итоге так и проносится день. Пустой. Бессмысленный. Проводимый мною в скитаниях по дому. Серьезно, я просто хожу. По комнатам. По коридорам. Мне нечем себя занять, а двигаться необходимо, чтобы не думать. Так что я выбираю подобное решение. Брожу без толку. Хотела что-нибудь приготовить, потом оставить это в холодильнике, зная, что ни у меня, ни у Дилана аппетита всё равно нет. Оказывается, как и еды. Остались только хлопья и старый сыр, немного картошки.
Блеск.
К шести часам мне становится невмоготу. Хочется засесть за крепким чаем в своей комнате, закрыться от мира и, желательно, более не выходить, но прекрасно знаю, что подобный вариант — обыкновенный побег от проблем, которые в конце настигнут меня и ударят с большей силой. Конечно, человек всегда стремится выбрать легкий путь, не предусматривающий препятствия. Но я стараюсь работать над собой, поэтому хожу. Занимаю себя тем, что продумываю, как можно вернуть дому приятный вид. Мысли об устройстве его, как обустраивала мама, рождают внутри тепло, а оно мне необходимо, так что продолжаю направлять мысли в одно русло, пользуясь магией воображения.
Но есть одна проблема. Лиллиан и отец собираются сделать ремонт. Думаю, имеет смысл заняться только своей комнатой. Но можно и помечтать о том, как во всем доме будет пахнуть цветами. Множество растений, много-много зеленых оттенков. И яркие фонарики-звёзды…
Звонок в дверь прерывает поток идей. Нахожусь в гостиной, с настороженностью подскочив на больных ногах к подоконнику, боясь, что Остин опять вернулся, но не вижу его машины. А вижу кое-что получше.
Не скажу, что настроена на принятие гостей, но поддерживаю разумную мысль, заключающуюся в смене обстановки. Чтобы отвлечься от уныния, надо насильно бросить себя в череду иных эмоциональных состояний.
На лице, покрытом заметными синяками, появляется легкая улыбка, с которой отхожу от окна, поспешив в прихожую. Начинаю открывать замок. Надеюсь, никто не обратит внимания на мои красные щеки. От ударов кожа до сих пор горит, сколько холодной водой ни умывайся.
Распахиваю дверь, улыбкой встречая ребят по ту сторону.
— Привет, — Агнесс в легком пальто широко растягивает губы, подняв два бумажных пакетика. — А мы с вкусняшкой, — сообщает причину визита, будто боится, что их приход покажется мне неуместным. Мол, мы просто вместе покушать решили.