Считай звёзды
Шрифт:
Устало падаю на кровать, устраиваясь на боку. Одну руку сую под подушку, на которой Янг лежит головой, другой нагло обхватываю её тело, ладонью сжав ткань кофты на спине.
Не уйдет.
Я устал. Я до охерения вымотан и не имею понятия, как смог справиться и до сих пор оставаться в более-менее здравом уме. Райли перестает пялиться перед собой, прикрывает веки, наверняка, так же сильно изнемогая от недосыпа. Её пальцы продолжают нервно дергать ткань одеяла рядом с лицом, и движения всё медленнее и медленнее. Засыпает.
Удары моего сердца четкие, больные, резкие и жесткие. Они приносят
Не усну, но смогу задремать. Поверхностный сон. Тело отдыхает, но сознание продолжает обрабатывать происходящее вокруг. Слышу, как кричат птицы за окном. Весна. Приятно.
Осторожно вожу пальцами вдоль позвоночника Райли. По ткани кофты. Вслушиваюсь в её дыхание. Такое спокойное, будто ничего не произошло.
Кожа тела и лица горит от побоев. Но это последнее, о чем я переживаю.
Моя рука немного выглядывает из-под подушки, поэтому могу согнуть её в локте и коснуться пальцами виска Янг. Осторожно вырисовываю непонятные фигуры на коже. Пока ещё теплая, но остывает. Здесь прохладно.
Но мягкая. Приятная. Нежная.
Глубже дышу. Изучаю её лицо. Ресницы дрожат. Мило.
Собственные мысли вызывают легкую улыбку, поэтому двигаюсь ближе, укладывая голову рядом, носом касаясь её лба. Горячий. Прижимаюсь губами. Ещё горячее.
Она приятно пахнет.
Прикрываю веки, глотая аромат кожи. Вновь обнимаю рукой её тело, притягивая к себе, а пальцами второй руки продолжаю водить по коже виска.
Тихо. Умиротворенно. Весенняя свежесть. Тихий утренний ветер. Аромат росы. Влажность воздуха. Звуки пробуждающейся природы. Полумрак комнаты.
Мне удается расслабиться.
Но не уснуть.
***
— Райли? — осторожное потрясывание за плечо, приводящее девушку в движение, но её сознание не вырывается из глубокого и необходимого сна. — Ты спишь уже второй день, — перед её глазами темнота, но она понимает, кому принадлежит голос, правда, всё равно лишает себя возможности очнуться. Даже не пытается. — Может, ты хочешь пить?
— У неё нормально сердце бьется? — женский голос. Тоже знакомый, но неестественно тихий.
— Она просто спит, оставьте её, — ещё один голос. Янг не пытается прийти в себя, а сон тянет глубже, в бездну бессознательности.
***
Приятная прохлада. Свежий горный воздух с ароматом хвои мягко пощипывает кожу щек, пробуждая меня от долгого и тяжелого сна, вовсе не возобновляющего сил. Голова тяжелая, залитая свинцом. Горячие веки еле раскрываются, глаза не встречают давление света, ведь шторы задвинуты, но бледность со стороны окна позволяет понять — главенствует утро. Пальцами еле сжимаю ткань наволочки. Всё тело будто обмякло после долгого горячего душа. Не слушается меня. Перед глазами пару секунд расплывчатая картина комнаты. Красивой. Моей. Такой, какой она должна быть и дома, и внутри тут же рождается необходимая теплота. В висках давление, прямо в стенки черепа. Предпринимаю попытку повернуться на спину, но останавливаю её, когда могу четче видеть помещение.
Не успеваю отойти от полусонного
Сколько я спала? Не могу здраво мыслить, а двигаться выходит с трудом. Голова болит, тело ломит, а от голода сворачивается желудок. Неприятное давление в груди, будто тошнота, но мощнее. Присаживаюсь на коленях, одеяло сползает с плеч, открывая доступ воздуху к телу. Мурашками моментально покрывается кожа под одеждой. Веки — тяжелые мешки. Пальцами больно касаться их. Смотрю на подругу. Она выглядит вымотанной, оттого так крепко спит, но я неподдельно рада видеть её здесь.
Если Агнесс тут, то и Нейтан тоже.
Ощущение такое, будто я пробуждаюсь после долгой комы. Равновесие легко теряется при попытке осторожно слезть с кровати, чтобы не потревожить сон Розалин. Покачивает. Держусь за край подоконника, шаркая босыми ногами по паркету к двери. Хватаюсь осторожно за все предметы интерьера, чтобы удержаться на вялых ногах. Голова идет кругом, дыхание больно рваное, но тихое, а в горле терроризирует боль. Я простыла?
Еле сдерживаю в себе кашель до тех пор, пока не оказываюсь по другую сторону двери, прикрывая её, оставляя подругу одну в тишине. Кашляю, ладонью сжимая губы. Грубый, сухой кашель раздирает горло, от него слезятся глаза. В коридоре тихо. Все ещё спят? Сколько времени?
Шагаю по полумраку, ладонь прикладывая ко лбу. Горячий. Точно заболела. Встаю напротив ступенек, внимательно прислушиваясь к звукам внизу. Слышу голос, но только один. Дилана. Он говорит по телефону? А где Нейтан?
Аккуратно спускаюсь, держась за перила. Двигаться дается тяжело, а картинки туманных воспоминаний лишь ухудшают мое состояние.
Я практически ничего не помню, но… Боюсь вспоминать. Не хочу.
Подхожу к порогу светлой кухни, устремив взгляд на парня, держащего мобильный телефон возле уха:
— Я тебе сказал, возьми два.
Дилан стоит боком, думаю, мысленно в себе, поэтому не обращает на меня внимания, и мне дается время изучить его внешнее состояние и ощутить сильный укол в груди, вызывающий паническую растерянность.
Его лицо в синяках. Таких ярких и выделяющихся на бледной коже, что становится плохо. Мне страшно представить, в каком состоянии остальное тело, и уже прижимаю пальцы ладони к губам, морщась, не в силах сдержать остаток эмоций.
Я проснулась с пустотой, все слезы были выплаканы, но вновь чувства проявляются на лице.
Я не плачу, но вина и стыд вызывают приступ удушья.
— Да, возьми их, Агнесс, кажется, хотела, — парень перебирает что-то в аптечке, взяв фильтр с водой, и наполняет стакан жидкостью. — Давай, не разхерачь мою машину, — он… Усмехается, правда, больно натянуто, и опускает телефон, а мне хочется так же тихо скрыться, не выдав своего присутствия.
Господи, я его избила?
Мое шмыганье, к сожалению, привлекает внимание О’Брайена. Парень прекращает перебирать препараты в аптечке, искоса взглянув на меня. Головы не поворачивает. Застывает. Тыльной стороной ладони касаюсь своих дрожащих губ, не справляясь с давлением: