Считай звёзды

Paprika Fox

— И я хочу справиться, чтобы… — задыхаюсь, опустив руки, начав нервно жестикулировать ладонями, ибо не понимаю, как высказать сокровенное. То самое, единственное, помогающее мне сохранить свою надежду.

— Дождаться его? — Нейтан хмурит брови. Я встречаюсь с ним взглядом, заерзав на стуле:

— Что мы можем еще делать? — пожимаю плечами, всё-таки начав ронять мелкие слезы, которым не даю задержаться на моем лице. — Лично я — ничего, — мычу, вытирая щеки ладонями. Опускаю глаза. Агнесс ставит локти на стол, уронив ладони лицо. Престон прикрывает веки, выдохнув. Опять помещение погружается

в молчание, но недолгое. Ведь я не сдаюсь, опять выпрямляясь, руками упираясь в край стола:

— Так, — твердо произношу. — Нейтану лучше уехать, чтобы не попасться копам. А тебе… — смотрю в ответ на Агнесс. — Тебе давно пора уже свалить из этого города.

— Райли, — Розалин по-прежнему тревожно качает головой.

— Все только и говорят о твоих родителях. Все знают, кто ты. Тебе здесь делать нечего, — наклоняюсь чуть вперед, напоминая. — Агнесс, ты дочь наркодиллеров. Здесь тебе будет трудно куда-то поступить, ты даже подработку найти не можешь.

Розалин отводит глаза, спиной прижимаясь к спинке своего стула, а руки опускает на колени, выдохнув:

— А ты? — задает вопрос тихо.

— А я… — моргаю, пожав плечами, и пытаюсь говорить непринужденно, несмотря на бушующее на лице эмоции, да и голос выдает мои внутренние переживания. — Я должна быть здесь. С отцом. И… Больница, и доктор Харисфорд, и… — ребята поднимают на меня глаза, заставив замямлить тревожно. — Я… Хочу…

— Ждать? — Престон догадывается в очередной раз, и мне приходится повторить то, во что я не перестану верить:

— Дилан сильный. Он… Он со многим справлялся в своей жизни, он справится с этим, — уверяю всех и себя. — Я… Я знаю это. Всё, что мы можем, это следить за новостями, — набираюсь моральных сил взглянуть на друзей. — И ждать.

Они остаются молчаливыми. Причем я вижу, что говорить они больше не желают. Совершенно. Окончательно углубляются в свои мысли, раздумывая над тем, перед чем я их ставлю. Это не решение для Дилана, но выход для них. Для меня. Сглатываю. Опять, но стенки горла неприятно сжимаются, и мне приходится переждать, пока ощущение жжения пройдет:

— Я буду здесь, — повторяю уже сказанное. — Неизвестность пугает, но… Это то, чего я хочу, — Агнесс смотрит на меня, кажется, я вижу, как Нейтан гладит её колено ладонью. — Быть здесь, чтобы Дилану было, куда вернуться.

***

— Эта погода добьет меня, — Престон топчется на крыльце, ладонь держа у лба, чтобы не давать бледному свету бить по его глазам. — Мерзость.

Я складываю руки на груди, с таким же отношением изучая серое небо. Прохладный воздух несет мимо ароматы травы, кутает свежестью мое лицо, и я вдыхаю её, наполняя легкие, правда наслаждения, как такового, не получаю. Вот уже больше недели погода не радует. Не дает ни единого шанса на изменение в нашем настроении, продолжая утомлять серостью и пасмурностью.

Больше недели мы следим за выпусками новостей, но Нейтан был прав. Говорят исключительно о Роберте. Ни о ком больше. Только о главном виновнике преступлений, рассказывая всю его биографию, которая нас мало интересует. В это тяжело поверить и тяжелее принять, но нам придется слепо надеяться, что Дилан правда сможет справиться со всеми испытаниями, что ждут его впереди.

Ему уже приходилось оставаться одному против трудностей. И он уже справлялся, он вытягивал себя. И я уверена в его моральных силах, поэтому закрываю внутри себя все те чувства, что заставляют меня рыдать целыми ночами, и оставляю открытым лишь режим ожидания. Терпения. Я умею терпеть. И я выдержу всё то время, что предстоит ждать. Я не могу подвести Дилана. Никто из нас не может поступить с ним настолько отвратительно, поэтому мы больше не жалуемся на тяжесть, на проблемы. Мы перестали тратить свои психологические силы на разговоры о том, что тревожит нас. Теперь мы пытаемся держаться наплаву, чтобы ждать новостей.

Мой отец, к слову, запирается. Опять. Он выходит из комнаты по ночам, но я не пытаюсь с ним пересечься. Он слаб. Он даже не пытается быть сильным для меня. Его волнуют сугубо его личные переживания, но я больше не стану тратить на него больше своих сил, чем требует ситуация. Да, у моего отца вновь депрессия. И всё, что я делаю — готовлю ему еду, напоминая о приеме лекарств. Всё. На этом становится точка. Никаких эмоциональных отдач. С этим покончено.

— Господи… — Агнесс долгие минуты изучает такси у моего участка, на котором они заехали ко мне, чтобы попрощаться. — Не верю, — переводит на меня взгляд, поворачиваясь всем телом.

— Прекрати, — прошу. Мне даже удается слабо растянуть губы в подобие улыбки, но только для них я так мучаю свое лицо.

— Нет, я… — девушка ещё проявляет попытки сопротивления, но понимает хорошо, что я не позволю им остаться, а себе сбежать с ними. — Так нельзя.

— Агнесс, — протягиваю её имя, качнув головой, пока стою на пороге своего дома, опираясь плечом на дверной косяк. — Не начинай.

— Я позвоню тебе, — подруга хватает меня за руки, заставляя улыбаться шире, хоть и сдержанно. — Буду звонить каждый день, — уверяет. — Только посмей не отвечать.

— Сначала решите там все свои проблемы, обустройтесь, только потом вспоминайте обо мне, — напоминаю о первоначальных их задачах, обратив внимание на парня, который поворачивается к нам всем телом.

— А ты — только посмей её обижать, — предупреждаю, зная не совсем простой характер Нейтана. — Я тебя даже не обниму.

Престон пускает смешок, подхватывая нотку сарказма в моем голосе:

— Не помню, чтобы мы вообще обнимались.

Я поднимаю брови, хмыкнув задумчиво:

— И то верно, — и мы оба улыбаемся друг другу, а Розалин хватает меня, сжимая в крепких объятиях. Я тепло улыбаюсь, обнимая подругу в ответ, и мы начинаем переступать с ноги на ногу, покачиваясь из стороны в сторону.

— Крепись, ладно? — девушка шепчет мне на ухо, касаясь носом моей щеки, и выпрямляется, слегка отпрянув, но всё ещё сжимая пальцами мои локти. — Я серьезно. Я буду звонить тебе каждый день, — наконец она улыбается, поймав мой наигранный обреченный вздох. — Причем не один раз.

— Не сомневаюсь, — спешно облизываю губы, старательно растягивая их в улыбку. Они должны уехать без тяжести в груди, а для этого я должна поддерживать свой образ.

Всё. В порядке. Ребят.

— Агнесс, — Престон поторапливает, показав ей экран своего телефона. — Нам пора.