Щука с золотыми сережками

Ларионова Клара Максимовна

Над базаром, шумным, говорливым, текучим, пылает солнце, шелестят липы, а из окон домов выглядывают головы зрителей, на балконах стоят наблюдатели: в Москве на каждое зрелище найдутся сотни любопытных!

Друзья, переходя от прилавка к прилавку, нагрузились книгами. Саша приобрел несколько книг по электротехнике и энергетике. Петя отыскал жизнеописание своего любимого героя и купил даже военный устав, написанный самим Петром. Теперь они медленно брели вдоль прилавков, лишь изредка перелистывая ту или иную книгу, как сытый человек лениво рассматривает вкусные вещи

в витрине, не зная, чего же еще ему попросить.

Саша долго выбирал, что бы ему купить в подарок Лене Орловой. Юра Королев, как и полагается придирчивому капитану, не отпустил ее на книжный базар. Завтра соревнование, а какой же уважающий себя капитан отпускает на берег команду корабля перед выходом в плавание! И Саша задумчиво листал книги об актерах и актрисах, пока ему не попалось «Искусство грима». Тут он выложил на прилавок десять рублей и присоединил покупку к своим приобретениям. В этом был-несколько жестокий умысел: Лена так уверена в своих способностях, что иной раз, идя в город, подмалевывает брови, губы и даже щеки. И сколько Петя ни выговаривает ей за это, она только поджимает губы. Так пусть ей эта книжка будет предостережением! В ней на тридцать второй странице написано: «Излишнее употребление грима ведет к порче кожи». Саша подчеркнул эту строчку своей шариковой ручкой.

В это время Петя нагнулся к уху Саши и прошептал:

— Смотри, что я откопал!

Саша увидел пожелтевший рисунок с бурыми пятнышками на полях, должно быть долго лежавший где-нибудь в подвале. Он был сделан очень плохо, неискусной рукой. Художник их школьной стенгазеты рисует куда лучше. В рисунке не было ни пропорции, ни фона, ни композиции. Изображено было судно старинной оснастки, а вдали, должно быть, верфь, на которой было еще несколько судов, поднятых на бревенчатые клети. На палубе первого судна стоял непомерно высокий человек в старинной одежде и при шпаге. Он держал что-то в руках, а рядом с ним на палубе находилась бочка.

— Ну и что? — равнодушно спросил Саша.

— Чудак, это же гравюра! Это же Петр Первый!

— Не вижу! На нем не написано.

— Это и так понятно! Ты только присмотрись!

— Ничего не понятно. Просто вырван листок из какой- то книжки — и все. А изображен, может, и не русский, а какой-нибудь капитан Кук.

— Сам ты Кук! — обиделся Петя и спросил у продавца: — Сколько стоит эта гравюра?

— Двадцать рублей! — Продавец, наверно, только и ждал такого любителя, как Петя, чтобы сбыть эту залежь.

— Пойдем, пойдем! — потащил Саша друга, опасаясь, как бы он и в самом деле не купил гравюру. За двадцать рублей можно было купить «Тихий Дон» или, уж если он очень хочет, роман Толстого «Петр Первый».

— А если дешевле? — не унимался Петя, уцепившись одной рукой за прилавок, чтобы Саша не оттащил его, и все еще держа в другой злополучную гравюру.

— У нас без запроса, — ответил продавец и показал на вывеску: «Букинистическая книга Москультторга».

— Знаю я, как они без запроса торгуют! — иронизировал Саша.

— Отстань! — рассердился Петя.

Он боялся, чтобы кто-нибудь не перебил его покупку^ и косил на других

покупателей испуганными глазами. Он шарил по карманам, вытаскивал оттуда какие-то записки, пропуска, но денег не было. Наконец он нащупал бумажку — увы, всего-навсего пять рублей.

— Дай взаймы пятнадцать рублей… — умоляющим тоном обратился он к Саше. — Вечером отдам. Схожу в сберкассу и отдам.

Саша сжалился:

— Да ладно уж, не хнычь. Вот, возьми. И зачем только тебе это старье?

Продавец, получив деньги, ловким движением завернул гравюру рулоном и любезно спросил:

— Может быть, еще что желаете? Есть портреты героев восемьсот двенадцатого года. Есть исторические гравюры о великих битвах и мореплаваниях.

— Пойдем, пойдем! — испугался Саша — он уже отдал Пете все оставшиеся у него после покупок деньги.

Петя отошел от прилавка, держа гравюру так, словно у него могли ее отнять.

Когда они оказались у памятника Тимирязеву, Петя облегченно вздохнул и спросил:

— Знаешь, что тут нарисовано?

— Откуда мне знать! — пожал плечами Саша.

— Тут нарисовано, как Петр Первый метит рыбу! Вот посмотри… — Петя развернул гравюру. — Что у Петра в руках?

— У этого долговязого человека, которого я никак не могу признать Петром, в руках подзорная труба.

— А вот и нет! Это меченая рыба. И он бросает ее за борт в честь спуска на воду нового корабля. Хочешь, пойдем сейчас же к профессору Ильинскому, и он подтвердит, что это так.

— Вот еще, стану я профессора беспокоить из-за таких пустяков! — возмутился Саша. — Это либо подзорная труба, либо тесак, а может быть, он вынул шпагу и кричит, как Колумб: «Там земля!» Еще надо доказать, что это Петр Первый!

— Взгляни на ^отфорты и на мундир, — не унимался Петя. — Ясно же, что это форма Преображенского полка!

— Когда Петр командовал флотом, он носил форму шаутбенахта флота, то-есть морскую форму, — ответил Саша, пользуясь сведениями, полученными от приятеля же. — Может быть, это работорговец или завоеватель Индии, а ты им восторгаешься.

— Сам неуч! — только и нашел что возразить рассердившийся Петя.

И друзья пошли молча. Саша не мог стерпеть слова «неуч», а Петя и смотреть не хотел на друга после того, как тот высмеял гравюру. Когда им пришлось сесть в трамвай и они оказались в одном вагоне, то нарочно разошлись в разные концы. И у обоих было сумрачно на душе.

В общежитие они шли. на большом расстоянии друг от друга и думали, кто кого обидел первым и кто должен извиниться. Но так как во время пути они этого вопроса не решили, то и пришли не помирившись. А мириться в общежитии было уж совсем неудобно. Их обступили ребята и начали рассматривать покупки, поднялся шум, крик, и некогда стало подумать о том, как же произошла эта досадная ссора.

Глава 4

Как легче всего помириться

Воспитанники ремесленного училища из 2МФ (так для краткости называлась группа учеников второго класса, которой руководил мастер Иван Васильевич Федоров) проходили заводскую практику.