Щука с золотыми сережками
Шрифт:
Губы у него дрожали, но он был серьезен и, даже как будто спокоен.
Дмитрий Николаевич, выслушав Леню, шагнул вперед, и все перед ним расступились. Склонившись над щукой, директор детдома долго оглядывал ее. Рука его сделала непроизвольное движение и обняла Леню.
— Да вы не волнуйтесь, Дмитрий Николаевич, — проговорил Леня из-под его руки, — это было не так уж опасно — мы ее при помощи науки осилили.
— Ах ты научный работник!..
Тут щука ударила хвостом, взбаламутив воду в лодке.
Дмитрий Николаевич отступил вместе с Леней на шаг, как бы желая защитить его от этого
— Но ты запомни: нельзя так заставлять беспокоиться людей, которые отвечают за тебя.
— Не буду, Дмитрий Николаевич! Честное пионерское, больше не буду! — воскликнул Леня повеселевшим голосом — он понял, что директор уже простил его.
Профессор, слушая этот разговор, продолжал пристально разглядывать щуку.
— Давайте-ка перевернем ее, — обратился он к стоявшим около лодки колхозникам.
Несколько рук подсунулось под твердое, обомшелое туловище рыбы. Профессор прочитал надпись на второй метке, выпрямился и спросил Сашу:
— Взвешивали?
— Как же ее взвесишь!
— На весах! — усмехнулся Викентий Иванович. — Есть у вас десятичные весы? — спросил он Игната Пер- фильевича.
Председатель колхоза попросил одного из колхозников привезти весы на подводе.
Дмитрий Николаевич, все еще прижимая Леню к себе, опять подошел к щуке и долго стоял, покачивая головой. Потом он заговорил с профессором, расспрашивая, какое научное значение имеет поимка этой рыбы. В их разговор вмешался Леня и опять принялся объяснять, как трудно было ее поймать и как рыболовы применили все научные способы лова. Но при директоре Леня держался скромнее и не так уж подчеркивал свое личное участие в этом подвиге.
Привезли весы. Викентий Иванович попросил рыбаков вытащить щуку из сети.
— А она не вырвется? — забеспокоился Саша.
— Нет, нет, не беспокойся. Она устала.
Рыбаки начали распутывать сеть. Илья Евстигнеевич обращался с нею очень бережно. Он был уверен, что при помощи такой ловушки очень скоро избавит озеро от щук и заселит его промысловой рыбой.
Освобожденная от теснившей ее проволоки, щука шевельнула хвостом, словно примериваясь, куда ударить, но тут же затихла и только часто-часто дышала жабрами.
— Нет ли парусины? — спросил Викентий Иванович.
Двое рыбаков побежали к лодке и сняли с нее небольшой парус.
Профессор сам смочил парус в воде. Затем он накинул его на щуку и, когда та забилась в темноте, ловко подтолкнул под щуку концы парусины, словно пеленал ребенка.
Три человека, по знаку профессора, подхватили щуку и положили на весы. Кладовщик лихо перекинул грузик на коромысле и вытаращил глаза от удивления. Потом он заглянул под весы, на весы, пошевелил их поднатужась, но коромысло показывало ту же цифру. Наконец кладовщик очнулся и отрапортовал громким голосом:
— Семьдесят два килограмма шестьсот пятьдесят граммов!
— Не может быть! — удивился Терешкин. — Весы стоят правильно?.. Это с десятичными бывает: чуть дашь перекос — они и наврут.
— По пуду, по два щуки бывают, это точно, но чтобы на четыре с половиной пуда — таких я не видывал! — сказал Игнат Перфильевич.
— И другие редко когда видс-ли! — подтвердил Викентий Иванович. — Щуки в наших водах живут теперь не больше десяти-пятнадцати
— Как — тридцати лет? — закричал Петя. — Ей двести шестьдесят лет! Вы же сами сказали — она самая! Значит, это петровская щука!
— Увы, Петя, ты ошибся. Эта щука помечена первой советской ихтиологической экспедицией, и в этом огромная научная ценность находки. Впрочем, ты это сейчас сам увидишь.
Викентий Иванович помог уложить щуку обратно в лодку, отвернул парусину, открыв голову рыбы, достал из кармана пилку и попробовал ее на ногте. Два рыбака держали щуку, прижав ее к днищу лодки. Профессор ловко распилил жаберную кость, в которую вросла проволока. Потом он осторожно вытащил проволоку, и золотая сережка из правой жаберной кости оказалась у него в руке.
— Что на ней написано? — спросил он Петю.
— «Петр Первый, император России»! — твердым голосом сказал Петя.
— Ты читаешь отдельные буквы и угадываешь по ним те слова, которые хочешь увидеть. Но не всегда желаемое совпадает с существующим. Ты не учитываешь пропуски между буквами. А на самом деле здесь написано: «Петроградская первая ихтиологическая экспедиция». Ведь надпись кончается буквами «ия»? Почему же ты решил, что тут слово «России»? В третьем слове сохранились только буквы «и» и «т», но они стоят через один стертый знак, а в слове «император» между ними было бы пять знаков. Затем, слово «Петр» явно оборвано, между ним л следующим словом большой пропуск. Как же ты этого не заметил?
— Эх, ты! — не выдержал Саша. — «При Петре среднего образования не было»! — передразнил он друга. Но, взглянув на его лицо, тут же пожалел Петю: — Да ты не огорчайся, ведь Викентий Иванович сказал, что для науки и эта находка ценная…
— Оставь! — огрызнулся Петя.
Ему было очень обидно, что так хорошо и умно построенная им научная теория лопнула.
— А надпись на оборотной стороне ты читал? — спросил Викентий Иванович.
— К такой щуке-то и подойти боязно! — вступился за Петю Ирнат Перфильевич.
Профессор положил сережку на Петину ладонь:
— Читай.
Другая сторона пластинки, все время прижатая к телу рыбы, хорошо сохранилась. Буквы выделялись четко:
Петя опустил голову.
— Ничего, Петя, — спокойно сказал профессор, — ты еще сделаешь свои открытия! Только надо помнить, что всякое открытие требует труда и тщательной проверки. Утверждать свою правоту можно только тогда, когда у тебя налицо все доказательства… Но одно важное открытие вы, молодые люди, сделали: вы открыли следы первой советской ихтиологической экспедиции, которая когда-то погибла на берегах этого озера. И это открытие, я думаю, важнее того, которое ты, Петя, надеялся сделать. Вечером, если хотите, я расскажу вам об этой экспедиции все, что мне удалось выяснить. А пока что давайте закончим нашу работу!