Щуки в море
Шрифт:
[8] «Диль» — в переводе «сердце, душа».
[9] Х. Манрике, «Стансы на смерть отца» (пер. Н. Ванханен).
Эпилог
7
Над Москвой всё ярче разгоралось летнее солнце — было чудесное утро седьмого дня седьмого месяца. Утро победно лилось в распахнутое окно, и Даша, при полных регалиях Лесной Сестры, протягивала солнцу новорождённую девочку — возвращённую в мир Олю.
— Слышите, Стихии? Слышите, люди? — шептала фея. — Она вернулась!
— Любимая моя… — неслышно подошёл сзади Алексей.
— Лёшик, не надо слов, — Даша, смотря влюблённым взглядом, передала ему младенца. — Я вернула её! Подержи и ты на руках.
Они молча стояли, созерцая призванного ими человека — стояли, пока не заплакала
— Сухая! Узбек кющать хочет!
— Раз хочет, накормим! — фея быстро переоделась в домашнее платье. — Выкормить-то я обеих выкормлю, — она печально вздохнула. — Только мать из меня никакая, неласковая я, вы же знаете! — Ната, Лейла и Аня стояли чуть поодаль, не было только Меллеан, которая заторопилась на Тарлаон, прихватив с собой чуть ли не килограммовый мешочек с чаем. — Как там Линкин отчим говорил — «хуже неласковой матери только немудрый отец»? Вот не хочу для Оли с Динарой такого детства, как у неё было!
— Дашенька, солнышко наше! — приобняла её Ната. — Будет у них ласковая мать, и не одна! И сестра будет, и отцы есть. Неужели не вырастим?
— Вырастим! — озорно улыбнулась Аня. — Мы феи или кто?