Щупальца Альянса: Увертюра
Шрифт:
Для небыстрых умом напомню: Галактический Альянс ныне сотрудничает с нашей империей, возносит её над другими, но притом давно ненавидит и заранее прикидывает, как её уничтожить. Казалось бы, зачем, если мы ему не соперники ни в экономике, ни в военной силе? Но Альянс чует имперский дух, который ему претит. Альянс слышит гордое имя Сант-Амазон Эскабар, которое кажется ему нескромным. Оставит ли он нас в покое? Никогда. Впрочем, надежда есть. Наша империя выживет, если каким-то чудом он рухнет раньше.
Нужно ли отдельно рассказывать об отношении Альянса к лёгкому
Альянс знает, что делает, когда просит о помощи в своих кривобоко продуманных программах. Своих целей он достигнет в любом случае, ну а мы – в любом случае проиграем. То есть его программы всегда прекрасно продуманы, просто с маломальским правдоподобием обосновывать их для нас, как обычно, поленились.
Я веду к чему? Не надейтесь, что я смогу принять выигрышное решение. Имелся бы шанс на выигрыш – имперцев бы в этой точке не было. Всё, на что я надеюсь сам – это на решения, позволяющие сохраниться большинству элементов из трёх: крейсеру «Антарес», империи Сант-Амазон Эскабар, живому имперскому духу.
4
Ощущение невесомости, воцарившееся в кают-компании на период работы маневровых двигателей, стажёров застигло врасплох. Умом-то заранее знаешь: согласно инструкции, подготовка к стыковке крейсера, как и любого крупного судна, исключает его вращение, а нет вращения – нет и центробежной силы, заменяющей гравитацию, но такое умственное понимание ничуть не прибавляет телесной готовности. Заблудиться в собственных движениях бывает так просто, стоит всего лишь перепутаться верху с низом.
Флорес, даром что будущий пилот, чуть не стартовал затылком об стену, а когда хватался за край стола, разом потерял ключ от каюты и бокс для завтрака, удалившиеся по самым замысловатым траекториям.
И кто должен посочувствовать будущему пилоту Родригесу, если созданная им подробнейшая колода голографических карт-шпаргалок для имперских экзаменов по лётному делу вдруг у всех на виду веером взмывает под потолок, чтобы рассеяться по нему тонким слоем? Вот зараза! Добро бы ещё сам уронил, так нет: это будущий пилот Лопес – что за растяпа – в недобрый час одолжил её посмотреть, а когда выпустил из рук, неловко попытался поймать. Разумеется, хотел, как лучше.
– Хорошо, хоть не чашки с горячим кофе, – демонстративно вгляделся в предметы на бывшем потолке пилот Эстебан, – и на том спасибо, ребята.
Затем, по мере синхронизации вращения крейсера и шлюзового модуля станции, невесомость быстро сошла на нет. Флорес ловко поймал свой ключ, но бокс не поймал. Выбрал, что поважнее.
И у родригесовых карт появился вес, который прижал их к полу, к столам, к жёстко закреплённым стульям – но последние-то были заняты членами экипажа! Одна из них попала по носу орудийцу Ферабундо, другая легла на макушку
– Подарок судьбы, – прокомментировал Ферабундо. По лицу его легко читалось, что доставшаяся ему карта вернётся к бывшему владельцу лишь после долгих и унизительных уговоров.
Мартинес мигнул Монарро поскорее включить киберпылесос.
Ладно, что уплыло, то не имеет веса.
– Есть стыковка! – сообщил из рубки дежурный пилот Алонсо.
И так уже понятно, что есть.
– Наши пассажиры? – негромко бросил коммодор Гуттиэрес.
– Спешно выдвигаются к шлюзу. Разрешите вывести звук и изображение в кают-компанию?
– Разрешаю, – кивнул коммодор без раздумий, как глава имперского экипажа в своём праве. Хотя далеко не факт, что имел подобное право с точки зрения сил, представляемых заносчивыми «пассажирами». Но кто их, уродов, собирается спрашивать?
Первым пришёл звук – милостью Алонсо, апокалиптически громкий. Тяжёлые сапоги космодесантников Галактического Альянса настолько гулко прогрохотали магнитными подковами по металлическому настилу верхней палубы, что живо напомнили стажёру Родригесу о Барабанах Последнего Часа. И не только лишь ему – судя по вытянувшимся лицам собравшихся в кают-компании.
Когда же засветились подпотолочные голографические экраны, донося в уютный мирок кают-компании изображения пассажиров, имперский экипаж озадачился и того сильней. Гориллы Альянса топали к шлюзу в гермокостюмах с полной защитой, вооружённые до зубов. С чего бы?
– На что похоже? – спросил у подчинённых Гуттиэрес.
Идут убивать, на что же ещё? Или стажёру Родригесу показалось? На всякий случай он подождал, что же скажут другие.
– Можно подумать, приготовились к захвату вражеского объекта, – хмыкнул пилот Мадейрос, покрутив средним пальцем у виска.
– И видно, решили, что идут туда, где не встретят воздуха, – умозаключил космогатор Альварес. – Ишь, вырядились!
– Но почему эти олухи так решили? – уточнил орудиец Ферабундо.
– Там, куда они идут, воздуха и правда скоро не станет.
– Будут громить станцию?
– Жилые отсеки, так уж точно! – объявил Альварес, как что-то разумеющееся само собой.
– Жилой модуль там один, – кивнул Мартинес на экран с изображением станции. – Вон тот огроменный цилиндр с иллюминаторами.
Ага! Теперь и Родригес понял назначение здоровской штуковины, неловко нахлобученной поверх остальной станции, точно шершень заполз на паутину. Верно: чёрные полосы – это ряды окон.
Кстати, а вон появился и сам «Антарес» – прилепился к шлюзовому модулю станции в левом нижнем углу экрана, точно скромная мушка, попавшая в ту же паутину с краюшка. Картинку моделировал компьютер, но с сохранением единого масштаба. Соотношение размеров с жилым модулем, признаться, подавляло. «Антарес» свободно бы в нём поместился по крайней-то мере раз триста.