Щупальца Альянса: Увертюра
Шрифт:
– Понятия не имею, коммодор. А впрочем… Не исключено, что мы о чём-то догадываемся. Но, во-первых, до прибытия космодесантников и разговора с их командиром, никто не может сказать наверняка, справедливы ли наши догадки, во-вторых, предмет этих догадок строго засекречен. Прошу меня великодушно простить, коммодор!
– У вас есть надежда спасти людей и станцию, если что-то пойдёт не так, как вы ожидаете?
– Ну, уж станции-то ничего не угрожает! – вырвалось у начальника немного громче прежнего – и, наверное, искренне.
Видать, Уотерфилду затем пришлось извиваться ужом на сковородке, что сама мысль о сговоре с представителями империи казалась ему страшнее гибели от руки Альянса. Коммодор этот нюанс, разумеется, как мог, постарался учесть:
– С вашей стороны, синьор Уотерфилд, было бы неблагоразумно считать, будто я подстрекаю вас к мятежу против Альянса, как мои действия, возможно, выглядят. Скорее, я действую в рамках союзнических обязательств, когда предлагаю помочь в сохранении станции и людей. Во всяком случае, прошу заметить, что действия космодесанта выглядят намного сомнительнее. Вряд ли они отвечают интересам Альянса. Высоки шансы личной злой воли предводителя вторгшегося отряда – майора Домби.
Проняло? Не без этого. Но всё же трусоватый Уотерфилд поспешил заверить:
– Мы ценим ваше бескорыстное участие, коммодор. Верим в законность и моральную выверенность вашего жеста помощи, а также в его высокие мотивы, отвечающие гуманистическим интересам, лежащим в основе политики Альянса. Мы, конечно же, попытаемся сделать всё от нас зависящее, чтобы истинные цели, преследуемые майором Домби, оказались для нас в той же мере понятны, как бы того хотелось и нам, и вам. Вместе с тем, единственным способом выяснения целей отряда майора Домби мы полагаем личный диалог непосредственно с майором Домби.
– Боюсь, однако, что в случае обнаружения деструктивности этих целей вы будете лишены возможности им воспрепятствовать, – произнёс Гуттиэрес достаточно хлёстко, но всё же… Увы, поразить собеседника в самое сердце он не сумел, судя по тому, что получил очередную отповедь в том же самом нудно-дипломатичном духе.
Уотерфилд в своих колебаниях понятен. Более чем. До дрожи боясь майора Домби и его горилл, он безоговорочно поверил коммодору в том, что десантники планируют страшное, но в самоуправство майора – не поверил.
Разумеется, в этом он прав. Майору, чтобы пойти против Альянса, нужно здорово слететь с катушек. А вот Альянс – тот всегда готов приказать своим майорам совершить всякое разное. Такое, до чего майор-одиночка и не додумается. Понимает ли боязливый начальник, что Альянс его смену может в два счёта отдать на расправу? Наверное, понимает и это. Но обнаружить подобное понимание ему мешает страх, который намного сильнее. Иррациональный страх усомниться в родном Альянсе – причём усомниться так недвусмысленно, что другие это заметят.
4
– Простите, мой коммодор, – голос Алонсо звучал выжидательно, – на связь со мной снова вышли эти два человека: Трентон и Гаррис. Ввиду того, что переговоры с начальником смены зашли в тупик, я подумал…
– Они хотят со мной говорить? – коммодор Гуттиэрес на миг задумался. – Да. Я имею на них время. Соединяй.
Послышались взволнованные голоса связиста и младшего специалиста. Путаясь и друг друга перебивая, они затараторили:
– Глубокоуважаемый господин коммодор, мы э…
– Мы всё слышали. Ну, когда вы, господин коммодор, говорили с нашим начальником.
– Это произошло чисто случайно, но…
– В общем, так вышло, что мы оказались в курсе сказанного…
– Ну и что вы думаете о сказанном? – спросил Гуттиэрес.
– Мы, господин коммодор, в некотором смятении…
– Точнее сказать, мы не очень-то верим нашему начальнику, – первым перешёл к сути дела Том Трентон.
– Вот как? – Гуттиэрес оживился. – В чём же конкретно из сказанного им у вас возникли сомнения?
– Он сказал, особой опасности нет. Но он врёт, и вот почему. Наша смена не сумела выполнить своего задания. Он пытался договориться с начальниками этих десантников – и не сумел. Он…
– А что за задание ваша смена так и не сумела выполнить?
– Это тайна, – сглотнул Трентон
– Ну ладно, – коммодор не стал настаивать. – Тогда хотелось бы знать, что может этот ваш Уотерфилд предложить десантникам, прихода которых ныне пассивно ожидает? Он обещал, что сумеет с ними договориться. Насколько сильны его таланты переговорщика
Представители станции взяли паузу, подбирая слова.
– Что, не сумеет?
– Да он шкуру свою будет спасать, вот о чём он с ними договорится! – выпалил связист Гаррис.
– Он такой скользкий тип, ему никто на станции не доверяет. Продаст родную маму за три космокредита, – поддакнул Трентон.
– Прекрасно, что вы это поняли; что же вы предлагаете?
– Мы? – удивились разоблачители Уотерфилда.
– Да, вы. Что вы способны сделать для спасения вашей смены, учитывая непродуктивную позицию вашего начальства?
Сразу стало ясно, что ребята об этом резонном вопросе даже не успели задуматься. Они с перепугу связались с имперским коммодором, чтобы он их наставил и предложил для выполнения чёткий алгоритм действий.
– Простите, господин коммодор, мы не так-то много и можем. Разве что предупредить знакомых. Но что им сказать?
– Убегать и прятаться, – сказал коммодор. – Это универсальный совет, он касается и вас самих. Судя по запутанности станционных коридоров, им реально воспользоваться. Хорошо знаете аварийные пути?