Сдаю комнату в коммунальной квартире
Шрифт:
Любуясь скульптурами и находя во многих из них черты наших общих знакомых, мы с Колокольчиковыми доползли до набережной, засаженной чахлыми деревьями. Перед мостом призывными яркими грибочками покачивались зонтики кафе. Мы с Жанной ограничились ледяной минералкой, а Игорь заказал себе сок и квас. Я рассеянно смотрела на реку. Где-то там, на дне, лежит манок и дурит псов. Интересно, если поведать Жанне с Игорем всю эту историю, что они скажут? Посоветуют меньше пить? Или Жанна вспомнит, что шизофрения заразна и сочтет, что я подцепила ее от Таньки?
— Ах
— Бабуля! С дуба упала, что ли? — рявкнул Колокольчиков.
Я посмотрела на источник шума и вздрогнула. Передо мной стояла худая, как щепка, старуха в плаще.
— Сумку украла, паскуда! — надсаживалась бабка, тыкая в меня пальцем. Из-за ее спины, не приближаясь, заливистым лаем вторила обмазанная зеленкой болонка. Наша собачья стая заволновалась и подбежала к столу. Я поспешно пристегнула карабин и намотала поводок Барона на руку. Издали на спектакль смотрела пара скучающих полицейских, а я знала, какие могут быть последствия из-за того, что гуляешь с собакой в общественном месте, не соблюдая правил. Как-то раз штраф платила, хватит.
— Бабка! — с трудом удерживая Туза с Покером за ошейники, заорал Игорь, — Вали отсюда, хорош чушь пороть!
— Ах, вы!.. — завизжала старуха, после чего перешла на отборный мат.
Семья Колокольчиковых, занятая борьбой с собаками — Жанна ухватила Джокера с Прикупом за хвосты, ответила ей встречным потоком ненормативной лексики. Перепуганный персонал кафе начал жестами подзывать полицейских. Те приблизились на безопасное расстояние и стали внимательно слушать вопли.
— Сумку сперла! Кобеля на Шарика натравила! Ах, ты!..
— Послушайте, женщина! — взмолилась я — Я вас в первый раз вижу, перестаньте говорить глупости.
Болонка перешла с лая на бессильную хрипоту, а старуха припечатала:
— Не узнала меня, значит? А я тебя, гадину, запомнила!
Несмотря на палящий зной, мне стало холодно до дрожи. Глаза старухи сверкали бешенством, облезлая болонка отдышалась и обрела голос. А что, если мы натолкнулись на патрульного? Может, он узнал нас с Бароном и устраивает скандал, пока не подтянется подмога? Что делать? Что же делать?
За воплями — Колокольчиковы вновь хором заорали на бабку, я едва услышала звонок телефона. Номер был незнаком, но кто сейчас подолгу ходит с одним и тем же номером?
— Это Максимилиан, — сообщила трубка. — Я купил себе телефон. Что там у тебя происходит?
— Собака со старухой говорит, что я украла у нее сумку! — перекрикивая всех, взвыла я.
— Где ты находишься?
— В кафе, возле подвесного моста.
Он что-то буркнул в сторону и пообещал:
— Буду через пять минут.
Я не стала ломать голову, как он собирается появиться здесь в указанный срок. Барон напрягся, дернул поводок и чуть не опрокинул меня на асфальт вместе со стулом. Я ухватилась за зонтик — благо, его основание было забетонировано, и истерически завизжала:
— Фу! Сейчас
Барон изобразил воспитанную собаку и послушно сел. Туз с Покером почему-то завыли. Бабка неожиданно осеклась и перестала материться. Собравшаяся вокруг толпа — еще бы, такой цирк! — начала оживленно переговариваться. Я, сгорая от стыда, уставилась на мост.
Из взвизгнувшего тормозами такси выскочил Максимилиан и побежал к нам, расталкивая прохожих.
— Расходимся, граждане! — властно приказал он, осмотрев толпу любопытствующих. — Все расходимся! Полиция, если хочет, может остаться.
Народ мигом улетучился, причем полиция покинула место происшествия в первых рядах.
— Барон! — посмотрел он на пса. — Уведи друзей гулять, пожалуйста. Мария Александровна, отпустите Барона. Братан, не держи собак. Они погуляют.
Игорь послушно убрал руки от ошейников Туза с Покером. Жанна смотрела на Максимилиана, как завороженная.
— Прошу вас, присаживайтесь, — предложил он бабке и подвинул свободный стул. Та недоверчиво поджала губы.
— Присаживайтесь, — повторил Максимилиан. — Я хочу услышать обвинения, которые вы высказали в адрес Марии Александровны.
Бабка плюхнулась на стул. Глаза у нее забегали.
— Сумку… — выдавила из себя она. — Украли.
— Говорите правду или я позову полицию, — пообещал он.
Кряхтя и охая, старуха призналась, что просто не ожидала увидеть у нас с Колокольчиковыми такое количество собак. Она привыкла высматривать определенные компании — прилично одетых людей средних лет, рядом с которыми крутятся породистые псы, закатывать скандал о собаке и сумке, получать деньги, затыкающие ей рот и удаляться. А тут из кустов дворняг-то набежало! И уже ясно, что денег не дадут — у всех руки собаками заняты, да отступать неловко. Привыкла, что хоть немного деньжат, но срубает.
— Ах, ты мразь старая! — побагровел Игорь.
— Забей, братан! — хлопнул его по плечу Максимилиан. — Бывает и хуже. Идите, мамаша. И смените рабочее место. Вам тут скоро морду набьют, несмотря на почтенный возраст.
Бабка шустро поковыляла по набережной. Следом семенил расстроенный Шарик.
— Отпразднуем победу? — встряхнувшись, спросил Колокольчиков.
— Брат, пойдем, я сначала за такси расплачусь, — предложил мой спаситель. — У меня там покупки на сиденье. Я по набережной ехал и вдруг чувствую — надо Марии Александровне срочно позвонить.
— Вы и есть загадочный брат из Казани? — отмерла Жанна.
Максимилиан поцеловал ей руку:
— Почему же загадочный?
Жанна зарделась и понесла какую-то чушь. Свистнув собак, мы вернулись к терпеливо ожидавшему такси. По пути все перезнакомились, забрали из машины одеяло, три комплекта постельного белья и пакет с упаковками носков и трусов. Игорь потащил всех в закусочную, расположенную за укромным плетнем. На столе появилась огромная сковорода яичницы. Максимилиан с Игорем дружно заработали вилками.