Сделано в СССР
Шрифт:
– Вы зарплатную ведомость смотрели? – остановила меня бухгалтер, когда я расправившись с кофе, собирался вернуться обратно в свой кабинет.
– Нет. Что там? – притормозил я в дверях.
– У вас вместе с премией семьсот тридцать один рубль выходит.
– Ого себе… – усилием воли сдержал я более крепкое выражение, готовое сорваться с губ. Вот это зарплата! Раза в четыре больше, чем отец на заводе получал, – Покажите-ка мне эту ведомость.
Я вернулся обратно в бухгалтерию, поплотнее прикрыв дверь в коридор. Теперь понятно, чего наши женщины испугались. Зарплаты в нашей организации стали неприлично высокими. Причём не только у меня.
Казалось бы – чего бояться. Деньги начислены верно. Никакими приписками мы не балуемся. Не тут-то было. Начинает работать специфика нашего учреждения. Одним боком мы по прежнему относимся к Академии Наук. Даже зарплату получаем через их кассу, на втором этаже главного корпуса. Мне страшно себе представить, что произойдёт, когда высокоучёные мужи, стоящие со мной в очереди, узреют кучу деньжищ, которые мне отсчитает кассир. Это работяги на заводе спокойно отнесутся, когда увидят, что кто-то из них, выполнивший две-три нормы получил в два раза больше денег. У интеллигенции всё не так. Чужую высокую зарплату они воспринимают, как личное оскорбление. Ещё бы. Все они непризнанные гении, которых зажимают и не дают работать. За их размышления о высоких материях им явно недоплачивают. Наслушался я тут, в Академии, подобных разговоров. Очень скоро страсти закипят со страшной силой и выплеснутся в поток анонимок и «сигналов с места».
Дальше всё предсказуемо. В ОБХСС тоже люди работают, и представление о том, какие в СССР должны быть зарплаты, они имеют. Значит, проверки будут. С пустыми руками следователи уходить не любят. У них тоже свой план по раскрытию преступлений имеется. Вроде, и со зрением у меня хорошо, а вот как разрешить надвигающуюся проблему, я не вижу. Местные учёные и так нашу организацию не слишком жалуют. Слишком выделяемся мы своими результатами работы из их тихого научного мирка, который они старательно выпестовали. Мне не раз пытались советовать, кто намёками, а кто и напрямую, что стоит сбавить обороты.
– Вы бы не слишком активничали, молодой человек. Наука, она суеты не любит, – увещевал меня как-то раз один из местных маститых долгожителей, когда однажды на общем собрании выяснилось, что наш объём выполненных работ сопоставим с работами всего Уральского филиала Академии Наук.
Мда… В обороне нам не отсидеться. Да, если честно, и не хочется. В конце концов наша вина только в том, что мы работаем лучше остальных. Ага, решение проблемы забрезжило, как только возникла мысль о смене позиции. Если начнём прятаться и стыдливо тупить глазки, то опытные интриганы обложат нас флажками, как волков и, по отработанной годами методике, рано или поздно задавят.
– Я, как и любой честный советский гражданин, счёл нужным сигнализировать о недопустимо больших доходах группы авантюристов от науки, – примерно так будут звучать объяснения «творческой интеллигенции», которая начнёт «стучать» во все инстанции, навлекая на нас всевозможные проверки и комиссии.
Песня знакомая, но от этого отнюдь не потерявшая свою актуальность. Эх, нет у меня таланта одного знакомого парторга с «Пневмостроймашины», который из любых, незначительных достижений выдавал на гора победные реляции.
– Следую духу последних решений партии и правительства, наша организация героическим ударным трудом достигла значительных успехов. Десятки новых изобретений и товаров в кратчайшие сроки доведены до предприятий и приняты ими к производству, – мысленно передразнил я про себя этого умельца. Хм, а почему бы и нет. Именно так и надо резать правду – матку. А ещё было бы неплохо… Так, ещё раз обдумать. Да. Должно получится.
– Галочка, организуй-ка через час общее собрание, – пулей вылетев из бухгалтерии, сказал я на бегу секретарше.
Выпроводив довольного куратора, я перелистал свою старую
Родионов Савелий Константинович, фотокорреспондент «Уральского рабочего». Вот он, телефончик. Сохранился.
– Савелий Константинович, хорошо, что я вас застал. Это Павел Савельев вас беспокоит. Помните такого? Да, да, тот самый, которого вы как-то раз неудачно вспышкой ослепили. Как там Юрий Андреевич поживает? Всё так же в паре работаете? Просто замечательно. У меня есть для вас интересное предложение и неплохая информация. Суть предложения в том, что я могу поделиться уникальными фотографиями. Борис Николаевич объезжает студентов, строящих дороги в селе, по комсомольскому призыву. Качество? Хорошее качество. Фотоаппарат у меня Лейка, и плёнка немецкая. Что значит жирую? С вас пример беру. Вы же тоже не с Зенитом работаете. Теперь насчёт того, что мне из-под вас потребуется. Наша организация, следуя последним решениям партии, выдала замечательные результаты. Можно сказать, небывалые. Соответственно, и награда за труд нынче положена неплохая. Только дело в том, что мы на общем собрании решили поддержать советский спорт, если точнее, то его будущее. Нашу молодёжь. Согласно решению собрания значительная часть нашей зарплаты будет перечислена в Фонд помощи спортинтернату. Нашему, свердловскому. Поможете осветить это дело в прессе? Сколько времени потребуется, чтобы с редактором согласовать? Хорошо, понял, через пятнадцать минут перезвоню, – я положил трубку, и скрестил пальцы. Наудачу.
Не будем мы ничего скрывать, и прятаться не будем. Нормально наш коллектив отозвался на решение поделиться зарплатой с интернатом. Все всё понимают. Люди в зал собирались с напряжёнными лицами, а расходились с улыбками.
Основные козыри из рук потенциальных злопыхателей мы выбьем, а кто жаловаться начнёт, того в лентяи определим.
Глава 9
На футбольный матч я попал благодаря… жене.
О том, что к нам приезжает столичный Спартак, говорили везде. В транспорте, курилках и гаражах на сегодня это самая горячая и обсуждаемая тема. Дело чуть до драк не доходит. Прогнозы на игру, фамилии игроков, разборы прошлых встреч – в спорах применяются любые аргументы.
Коллективный общественный разум предполагает, что наш, свердловский Уралмаш может попытаться вырвать ничью в этом матче. Очень важную для нас, и крайне обидную для Спартака, который рвётся в высшую лигу и не намерен терять очки «на периферии».
Последние годы у Уралмаша выдались пёстрые. Команда то попадала в первую лигу, то вылетала из неё во вторую, правда становясь там лидером. Для нашего футбольного клуба встреча получится историческая. Говорит и вспоминать про неё будут не раз и не один год. Во многом благодаря блестящему руководству Константина Бескова спартаковцы нынче крайне грозный и мощный соперник.
Зрители под завязку заполнили трибуны уралмашевского стадиона. На матч попадали кто как мог. У одного из спекулей, решившего торгануть дюжиной билетов, вырвали за минуту их все по четвертаку, и со скандалом практически отобрали последний, который тот хотел оставить себе.
Мы с женой сидим рядом с командой футболистов – юниоров, в которой она работает вторым, хотя нет, скорее третьим тренером. Теоретически сегодня на поле могут появиться бывшие игроки этой молодёжной команды. Двое из них за игровой сезон вошли в основной состав Уралмаша. Так и есть. Один из знакомых даже мне парней, попал в стартовый состав, а второй пока сидит на скамейке запасных. Коротковата скамеечка сегодня у свердловской команды. Три запасных игрока и один вратарь. На трибунах кипят страсти. Такого ажиотажа и поведения болельщиков я в советском футболе ещё не видел. Весь стадион, как один огромный живой организм, дружно ахает, вздыхает и взрывается восторженными криками. А какой порой свист стоит. Это же на грани болевого порога.