Сделай, что должен
Шрифт:
– Держи документ и уберись с глаз моих побыстрее, сержант.
Иван взял документ и осмотрел его. Всё как полагается. Фамилия, Имя, Отчество, дата рождения, дата выдачи документа, подпись, печать на фотографии с переходом на бумагу документа. Только вот оценка за экзамен удивила. Она так и прописана «уд» с точкой. С чего бы это?
– Товарищ капитан. А почему оценка такая удивительная, замечаний вроде не было?
– А это, товарищ сержант, потому что теорию вы не сдавали. Желаете сдать? Вот сдадите, тогда и оценку пересмотрим.
– Виноват товарищ капитан. Благодарю за разъяснения.
– Да двигай отсюда и побыстрее, где вас таких находят! На фронт бы вас, чтобы там мозги вправить!
– Виноват, товарищ капитан. Я уже воевал.
– Вот как? Не понравилось видимо, потому в тыл определился?
– Немцы определили меня на излечение в госпиталь, испугались они меня очень.
– Вот даже как? Отчего бы это?
– Я им бронеединицы не единожды подбивал и уничтожал, а потом по мелочам, десяток машин вывел из строя, несколько даже затрофеил, да при этом немцев лично около десятка убил.
– Здорово пули льёшь! Уж не в голову ли раненый ты сержант?
– Так точно, в голову, товарищ капитан. Прикладом били.
– Понятно, понятно. Ну, счастливо сержант, заболтался я с тобой.
Капитан посмотрел на Ивана и пошел к группе курсантов. При этом выражение его лица повторяло нечто похожее с классическим – «Павлины говоришь?» Впрочем, увидеть это на спине у капитана не представлялось возможным. Даже, если нечто подобное Иван и увидел бы, то прошел не заморачиваясь. Теперь у него есть документ водителя и этого более чем достаточно. Что касается оценки в этом документе, то ничего очень страшного, знания, это дело наживное. Хорошо бы эти знания, в некой библиотеке или книжном магазине отыскать для чтения и общего развития. Лучше прямо сейчас, пока капитан Соломин вырабатывает линию поведения органов в своём лице относительно нового водителя сержанта Ковалёва. Как ни странно, а инициатива сержанта посетить библиотеку и книжный магазин с техническим уклоном возражений со стороны капитана из органов НКВД не встретила. Наоборот.
Что касается библиотеки, то умных до Ивана в ней побывало более чем достаточно. Всем прочим любезно предлагали читать книги за столом читального зала. От чего с глубоким вздохом Иван отказался. В книжном магазине дела обстояли вполне благополучно. Относительно. Продавалось кое – что по общему устройству автомобиля и техническая механика для учащихся по специальности «Автомобилестроение». Иван к книгам по технике прикупил словарь и самоучитель по немецкому языку. Дорого. А вы как хотели? Букинистический отдел, это, то место где всё есть, но где цены на ходовой товар злее голодной собаки.
Капитан госбезопасности просмотрел четыре книги, а потом сказал, что по немецкому языку он может Ивану разговорник дать, поскольку в книгах для штафирок военных терминов нет, а их знать надо. В общем, вечером капитан посетит Ивана с визитом. У капитана тоже дежурство намечается этой ночью, да и документ обмыть надо. Особенно такой. Вот и гадай Ивану, кто есть особист Соломин?
Первыми документ, перед уходом по домам, обмыли работники гаража. На это пришлось потратить пару бутылок самогона. Закуска часть с кухни, а часть трофеи. Кухне за хлопоты уплачено было мёдом. Традиция,
Посидели и поговорили Иван с Соломиным очень далеко за полночь. Капитан госбезопасности принёс, как и обещал компактный русско – немецкий разговорник с военной тематикой, новый, пахнущий типографской краской. Не подарок, а на время, но не насовсем. Застолье было вполне шикарное, поэтому начальник особого отдела госпиталя пытал ума у Ивана, пытаясь узнать, как тот до такой жизни докатился и при этом одновременно вербовал, обещая все возможные блага честного и отзывчивого к нуждам органов государства человека.
Агентом Иван не стал. Просто разъяснил своему другу, товарищу из НКВД, что с головой у Ивана огромные проблемы. Так зачем из – за этого страдать хорошим людям из органов? Вот ляпнет Иван глупость или дурь в него поселится и что тогда? Чей зад отвечать будет за дела больного, тем более практически комиссованного человека. Одна будет ситуация, когда агента вербанули нормального по всем справкам и совсем иной расклад, если справки указывают на больного, который болен на всю голову. Тут ничего не поможет, и отмазаться не удастся.
Только не так был прост капитан госбезопасности, единый в трёх ипостасях. Аргумент с больной головой он принял, но попросил внятно разъяснить одну мелочь. Каким образом дурак дураком на всю голову, сумел наделать таких дел в деле боевых действий против Вермахта, что в это поверить трудно. Если только поверить можно. Не справка в органы НКВД о боевом пути отряда под командой ефрейтора Ковалева, а бред. Вокруг армии отступают, дивизии гибнут, а ефрейтор Ковалев громит врага и одерживает победы. Что – то тут не так. Или как?
Не совсем чтобы не так, но непонятно. Самое странное, что всё практически подтверждается. По всем записям и всем свидетельствам, описанное Ковалевым соответствует положению дел и изложенных фактов. Только вот есть мутные моменты, которые вполне косвенно все подтверждаются, а конкретных фактов нет. Например, отряд партизан. Отряд есть, а место его дислокации не указано. На это Иван заверил Соломина, что место он укажет, но только людям уровня фронта.
– Понимаешь, Ваня, Не правильно это. Нельзя так… через головы прыгать непосредственных начальников. Это чревато…
– Товарищ капитан госбезопасности, поймите простую мысль, что люди рискуют постоянно и непрерывно своей жизнью. Но не это самое главное. Главное в том, что есть некое место, где наших парашютистов встретят и помогут выполнить задание. Не надо бросать людей в полную неизвестность. Это уровень Москвы, но приходится остановиться на фронте. Вы бумагу по инстанциям пустите, а там будем ждать.
– Нет. Не доверяешь ты мне Ваня, хотя я к тебе со всем своим уважением. Считай, что последние три дня только с тобой ношусь. Всё внимание, почти только тебе одному.