Сделай, что должен

Донецкий Виктор

Мысли, это хорошо, но по делам оценивают. Поэтому, ранец за спину и автомат в руки. Дальше, не взирая на боли и невзгоды, начал пробираться к месту расположения дозора. Парни, вроде, вполне правильно оценили солнце, светящее в спину, и сменили место. Мда. Обживаются в лесу дети каменных джунглей и степей. Голова думает. Доклад краток и скуп. Две машины, тентованные, заграничные из той стороны, куда мы думает идти. Получается, что дороги местные лесные, становятся популярными как у бойцов Красной армии, так и у солдат Вермахта. Что обещает неприятные неизбежные встречи.

Только зачем она такая встреча? Хочется Ивану её избежать, а как это сделать, если карты нет,

а враг на дороге есть и движется он по дорогам без расписания. Особенно днём. Понятно, что двигаться надо ночью, но в новолуние и не вполне в нормальной кондиции думающей головы командира. Это не просто мрак в лесу, а вообще полный мрак всего. Сидеть на месте резона нет теперь вообще. Самый верный путь, это движение на восток. Это называется – вперёд, заре навстречу, даже если идти придётся в кромешной тьме. Самый лучший вариант, найти в глуши деревню и отлежаться. Даже один дом с крышей уже нормальный вариант. Поход без карты в незнакомой местности, которая кишит противником? Это почти суицид. Этакая рулетка с вечными элементами неизвестности.

Машины по идее, должны проверить лесхоз. Это для Вермахта уже тыл. Завтра или послезавтра там будет тыловая часть, а лес на войне нужен в количествах, не мерянных. Главный принцип лесоповала, чем больше древесины, тем лучше. Даже дровосеки уже есть, это пленные красноармейцы. Оплата по выработке. Пайка малая, а норма большая и никуда пленному не деться, кроме леса. Один сбежал, а за это десять расстреляют. Потом убыль пополнят. До Москвы пока немцы не дошли, но Минск уже обречён. Три дня от текущего момента и фрицы будут пить шнапс в столице Белоруссии. Значит, надо быстрее драпать на восток, иначе плен или голод и холод в отряде партизан.

Понятно, что сейчас не сладко никому. Даже предателям советской власти, которые с оружием в руках помогали Вермахту захватить и очистить землю от большевиков и комиссаров. Вчера они были нужны с оружием в руках для стрельбы в спину советам. Зато сегодня, это угроза немецкому солдату и германскому порядку. За это полагается смертная казнь через повешенье для большего эффекта. Как всегда, кто не успел понять, что такое время перемен, те и пострадают. Пояснять никто не будет. Просто новый порядок понравится не всем и не сразу. Народным борцам за счастье народа, всегда хочется получить власть, только без немцев. Немецкие освободители таких патриотов не понимают. Для Бандеры и его родных жизнь в концлагере закончится двояко. Он выживет, а брат умрёт. Расходный материал из тех, которые боролись за счастье украинцев против советской власти, москалей и во благо Германии, это хорошо. Но всему есть предел. Для Германии лучше, если Бандера будет сидеть за колючей проволокой. Так будет спокойнее для Германии. Поэтому приходится вешать всех у кого нашли оружие. Это и есть новый порядок.

Мысль, что два большегруза для лесной дороги – это много, родила решение. Нечего сидеть, а надо двигаться дальше. Только перекусить и подготовить лошадок. Три человека на двуконную телегу, даже с инструментом, смешная нагрузка. Пока вода почти рядом, варим себе горячего на сутки, применив сухое дерево. Больше немцев сегодня в лесу ожидать не стоит, а сухое горючее прибережем. Ветер отсутствует, а все его порывы от дороги. Задача простая, жуём провиант и в путь.

Решение оказалось верным. Ну, почти. Примерно полтора часа потребовалось, чтобы проехать по лесу и вырулить на луговой простор речного разнотравья. Не совсем туда выехали куда хотели. Пришлось через лес осваивать третью лесную дорогу. Немцы оборзели. Вроде идёт всего третий день оккупации местных просторов, но они уверенно, как дома,

разъезжали по лесным дорогам на машинах и на мотоциклах. Один из мотоциклов выехал на группу ефрейтора Ковалёва. Солидная, немецкая трёхместная машина с пулемётчиком в коляске. Спасибо советским объездчикам, что гоняли народ за сбор сухостоя на выезде из леса. Для себя видимо берегли, это группу Ковалёва и спасло.

Мотоцикл при подъёме на горку, да по песку немного поревел мотором. От этого звука и неотвратимости встречи на узкой лесной дороге сразу стало неуютно. Бойцы посмотрели на командира.

– Чего смотрите? Микола, лошадь под узцы и с дороги вправо веди быстрее. Тимоха, в лопухи на правую сторону метров на пять и готовься стрелять или убегать. Я с левой стороны у дороги затаюсь. Может, проскочат мимо. Если что, то сбор на месте последней стоянки у родника. Что за манеру взяли, разъездились заразы…

Не проскочили немцы, глазастые и жадные оказались. Водитель в очках «консервах» развернул мотоцикл в сторону телеги с лошадьми, а пулемётчик в «консервах» взялся за пулемёт. В горле у Ивана ёкнуло и холод сжал промежность. Мысль крутится в голове, что меня в кустах и лопухах не видно. Мотоциклисты смотрят вправо, а я на другой стороне дороги. Только по ушам, лично для меня бьёт крик кого – то из немцев.

– Хальт! Хенде хох!

Ага. Щас! Только поближе шагну! Иван, молча и пружинисто подшагнул к дороге с парабеллумом в руке. Расстояние плёвое, три – четыре шага для вытянутой руки. Джах! Пулемётчик завалился назад в люльке. Джах! Водитель накрыл грудью руль. Мотоцикл не дёрнулся, похоже не на скорости стоял.

– Хальт! Хенде хох!

Это уже мой голос выводит приказ последнему живому немцу на сидении мотоцикла за водителем.

– Никс шиссен, бите!

Культурная мразь, обходительная. Сразу спасибо и пожалуйста, только не стреляй. Вроде, когда первый раз сами кричали, без политеса обошлись. Шлёпнуть его? Пожалуй, попробую поговорить. Хм. Это что за мысли? Это кто я тот и оттуда или этот и отсюда? Вопрос. Ладно, надо с дороги убраться и потом всё прочее. Пленный мне не нужен, я не штаб и не разведотдел. Нам бы с парнями выжить для начала.

– Тимоха, вяжи немца и мотоцикл с дороги в лес подальше за телегой толкай. Я пока следы подотру на дороге ветками.

Звук пистолетного выстрела в лесу, это вполне терпимо. Патрон слабый, лес густой, дорога не прямая, а с поворотом и пригорок. Авось пронесёт, если поостережёмся и за кусты заберёмся быстро. Вскоре сумерки будут. Часа два осталось, и в лес немцы потом уже не пойдут.

За кусты, в лопухи и валежник спрятались быстро. Правда, Тимоха и Микола вспотели, пока закатили телегу и мотоцикл в безопасное место, пришлось им пару петелек выписать, чтобы след ухода в чащу не так сильно с дороги был виден. Естественно, метёлкой из веток пылить пришлось на дороге, гильзы подобрать, чтобы не отсвечивали и потом подорожник с лопухами немного поправить, до первых кустов.

Немцев раздели. Подштанники оставили, по известной причине естественного прослабления кишечника. Остальное всё сняли и кучей сбросили в телегу. Вариант пройти в немецкой форме на мотоцикле, очень смущал мой ум, точнее ум ефрейтора Ковалёва. Ну и допрос был. С пятого на десятое с немцем поговорить удалось, пока он своим камрадам могилу неглубокую рыл. Зрелище было забавное до некоторого момента. Голый фриц, что по аусвайсу Ганс, рыл узкую щель длиной на две лопаты и шириной в пол метра. На ногах сапоги в руках лопата. Классика! Это для тех, кто помнит присказку – стоит статуя в лучах заката. Правда, закат уже закатился, а комары осмелели.