Сделай, что сможешь - 1
Шрифт:
— Мишка, ты что творишь? Иль у вас там так с роднёй принято поступать?
— Софа, успокойся, ничего страшного не произошло.
— Ничего страшного, говоришь? Избить брата батогом — не страшное?
— Ну если тебе будет так легче, в следующий раз подставлю свою голову. Пусть меня мудохают, начнешь опять лечить, жалеть, ругать не будешь. Такой расклад тебя устроит?
— Дурак! Не надо было вообще драку затевать.
Я начал заводиться.
— Да не начинал я драки, пойми ты! Драки вообще не избежать
— Неужели нельзя было извиниться и разойтись миром?
Устало на неё посмотрев, ответил:
— Поверь, Софочка, кто-нибудь непременно бы с синяками ушёл — или я, или они.
Она, похоже, поняла, но продолжала напирать.
— Но палкой-то зачем?
— Соф, я без палки и с одним-то не справлюсь, а их двое было.
— И оба с кулаками лезли?
— Лезли, лезли. Поверь. Зато сейчас есть прекрасная возможность помириться и всё забыть.
— Ладно. Тебя этот случай хоть чему-нибудь научил?
— Да.
— Прошу тебя впредь внимательно следить за своими словами. Лучше промолчи лишний раз.
— Буду стараться.
Я покорно покивал головой.
А утром выпал первый снег. Красота! Холодные затяжные дожди, периодически идущие последние три недели, малость задолбали. Охотиться в такую погоду отвратительно, брёвна пилить противно. А если учесть, что резиновой одежды и обуви здесь нет (кожаные сапоги и плащ промокают за полдня), можно понять мою радость. Сейчас и живность должна повылазить, хорошая охота будет. Давно пора, а то все запасы копчёностей подъели.
В деревню мы пришли за полчаса до обеда. Поведение сестрёнки тут сильно отличалось от поведения в деревне Ходока. Там она была как рыба в воде, а тут вела себя немного скованно, на приветствия встречных отвечала сдержанно. Правда, не забывала мне заранее про всех рассказывать. Наверно, это из-за того, что многие знают нашу судьбинушку и, бывает, дразнят. Надо признать, выглядит поселение грязновато и запущенно. Все другие, виденные мной в этом времени, получше смотрелись. Дом отчима стоял почти в самом центре.
Гнат уже у ворот ждёт, улыбается.
— Проходите, проходите, гости дорогие.
Хм… ну да, мы ж теперь не хозяева, а гости. Сестрёнка опять повисла на шее, давно не виделись, блин. Меня тоже обняли.
— Машка, ты в доме всё знаешь, давай на стол накрывай. А мы с Мишкой пока о мужском поговорим.
— Знаю я ваши разговоры, — выдала эта мелочь и с гордым видом ушла.
Я хмыкнул. Гнат покачал головой.
— Ты её там не балуй.
— За это не волнуйся, ты больше балуешь.
— Ну а как с ней иначе, малая ж совсем. Тебя ведь тоже баловал. Да и Федька
Мдя… что-то многовато ляпов, Саша, от незнания обстановки… хм… и "этого святого человека… со всеми удобствами" ты палкой тыкал!
— Где он сейчас-то?
— Конюшню убирает, уже закончить должен.
— Знает о моём приходе?
— Да знает, знает.
— И как?
— Хех, как. Зол очень, шибко ты его отходил.
— А не надо было вдвоём на одного лезть. Приятель-то его, Панкрат, заходил?
— Заходил, кха… дал я ему разок по шее, чтоб в дела родни не встревал. Ааа…, - он махнул рукой, — такой же дурак, как и наш. Если с Федором замиритесь, не станет досаждать.
Воо… мне это и надо! Прикидывая и так, и эдак варианты развития конфликта, понял, что без примирения или хотя бы вооружённого нейтралитета мы потеряем бобров и золотую жилу. Даже если не будут больше нападать, то начнут делать пакости. Следить, силки портить, а потом и на волчий ручей выйдут.
Мдаа… Вот только как теперь мир наладить? Сказать: "Извини, братан, настроение с утра плохое было, а тут ещё вы с глупыми предъявами приперлись"? Ха, нее… такое не прокатит. Что может его успокоить? Как вариант, если мне рожу набьёт. Только… это помогло бы тогда в лесу, а сейчас, боюсь, мне подобное счастье не пережить.
А ещё? Ну, можно подарком каким-нибудь откупиться. Хм… а вот это хорошая мысля. У меня с собой три ножа и револьвер. "Лефоше" ему жирноват и ни к чему, а от ножа, думаю, он вряд ли откажется.
Угу, метательные не подходят, значит, дарим засапожник. Эхх… хороший ножичек, жалко, конечно. Блин, Саша, не будь жмотом! Когда ты железо для пользы дела жалел?! Тем более, у тебя дома ещё один лежит. Так… чехол для него он сам сошьёт, ему же приятней будет. Ещё не забыть рожу повиноватее сделать и прощения просить сразу за торг и драку.
Брат обратил внимание на мою новую зимнюю одежду, похвалил. А узнав, что всё куплено на заработанные мной деньги, лишь хмыкнул.
Наконец из конюшни вышел предмет наших ожиданий, запер ворота, обернулся и, увидев нас, замер.
— Фёдор, иди сюда, поговорить надо.
Он понуро к нам подтянулся, смотрит в землю, на скулах желваки играют.
— Так, браты, неладно промеж нас. И в этом виноваты вы, — начал Гнат. — Такого не должно быть. Если меж собой лаяться будем, никто с нами считаться не станет, — он тыкнул среднего пальцем в грудь. — Я тебя уже спрашивал, и ты мне ответ дал, но теперь скажи брату свому, за что ты с приятелем побить его решил?
— Да какой он мне брат? Как у ведьмы поселился, всё уважение забыл. Я на торгу о малости просил, а он меня как шавку подзаборную отринул.