Сделай и живи спокойно 2
Шрифт:
Сижу у окна и жду следующей остановки. Там развернусь по полной. Мне не надо чего-то выдумывать, Вилор сам по себе такой. Надо только выпустить его желания наружу. А уж он покажет, что значит шестнадцатилетний парень из детдома и чем он вероятно похож, на такого же, но из деревни. Одевали в дорогу меня всем линейным отделом. Мой детдомовский костюм здесь не подойдёт. Народ подбирал мне, что-то попроще и понароднее что ли. Не лапти с шароварами, конечно, но и не строгий пиджак, что у меня.
Ещё для того чтобы создать хороший настрой в душе, вспомнил, как прощался с Ритой. Тут себя в полной мере проявил лейтенант Собкин. Что уж там он ей наговорил, я не знаю. Но пока все вместе шли на работу, девушка не
— Ты уж поосторожнее там, Вилор.
Не думаю, что Риту посвятили в суть моего задания. А с другой стороны — чего бы это она стала так беспокоиться обо мне? Я ничего выдумывать не стал и так же просто, без изысканных фраз, ответил:
— Конечно. Не думай, что так просто от меня избавишься.
Хорошая фраза. Я её где-то слышал в той жизни. Вот и сказал не подумавши о последствиях. Но Марго, как настоящая женщина, не обратила внимание на этот мой экспромт. По крайней мере пока я её вёл в укромное место, она ничего не сказала. А уже тут, можно и отвлечься друг на друга. И не один раз. А что? Эти двое задерживаются, а нам делать нечего. Кроме как целоваться в пустой квартире. Других укромных мест вблизи от прорабской, я не нашёл. Зато отсюда хорошо видна входная дверь в пристанище товарища Иванова. Если кто будет выходить, то мы это сразу заметим. В кратких перерывах, чтобы перевести дыхание, я намекнул, что как только вернусь, то у меня будет очень серьёзный разговор с её мамой. Про повод не сказал. Интрига позволит Рите не заморачиваться, о моём отсутствии. Будет думать только о том, что я хочу сказать её матери. А там и я вернусь. Дальше не интересно было. Велосипед на склад, а мы втроём на вокзал.
Вот и остановка. Надо отрабатывать и, пока есть время, наконец-то поглядеть на пассажиров. На выходе, уже спускаясь по ступенькам, я услышал предупреждение проводника:
— Стоим десять минут.
Ну и ладно. Значит это просто остановка, а не техобслуживание. Это когда в паровоз заливают воду и загружают уголь. Тогда остановка длится от получаса и более. Можно, при желании, в ресторане чего-нибудь пожевать, если деньги есть, или в привокзальном буфете пива попить с бутербродами. Кто что может и что за обстоятельства. Мне это не грозит. Мне надо быть трезвым и внимательным. Да и остановка остановке рознь. Здесь, по моему, ничего кроме буфета нет. И то наверное за счастье считается.
Вместе со мной на перроне стояли только проводники. Больше никто не желал приобщиться к любителям чистого воздуха и натуральной природы. Народ избалован такими видами. Предпочитают сидеть в душном вагоне и ждать остановки покрупнее. Ну и ладно. Первый блин комом — это не закон, а констатация факта. Придётся по вагонами походить, посмотреть когда тронемся. У нас ещё штук двадцать остановок будет, за почти пятнадцать часов пути. И это не считая всяких непредвиденных ситуаций. Время такое, что всякое может быть.
А поезд-то у нас ни фига не фирменный. Один вагон всего купейный. Странно это. Хотя, что скорее всего, это я опять чего-то не знаю. Наверное, для этого времени это нормально. Не знаю, но приму как данность.
Первый мой поход по вагонам вышел не очень. Все были какие-то злые. Прямо разочаровался в людях. Как-то не так я представлял себе советских людей, которые едут на отдых. Где, блин, улыбки? Где, бл…, весёлые песни? Может действительно эти люди очень устали и им срочно требуется отдых? Но, тогда я тут с какой стороны? Чего на мне свою долбаную усталость срывать? Иду себе мимо и никого не трогаю. Даже не спрашивал ничего, а мне чуть ли не по морде и посылают по матушке. Это культурные люди? Хотя… Тут же большинство из Москвы! Ха! А я всегда говорил,
Следующая остановка тоже была короткой. Но на перон всё же вышло несколько человек. Ничего интересного для меня. Пассажиров не прибавилось. Ну и ладно. Пойду опять бродить по вагонам. Надеюсь, что все успокоились и не будут на меня бросаться без повода. Ещё раз внимательно изучил список всех остановок, чем опять удивил окружающих. Чего такого-то? Ну постоял, ну посмотрел. Чё не нравиться-то?
По моему проводник из соседнего вагона, что-то заподозрил. Он теперь, когда я появлялся в поле его зрения, не отводил от меня взгляд. Да и ладно — это прекрасно вписывалось в мою легенду. Мне бы неплохо с ним поскандалить, чтобы привлечь внимание. Но пока воздержусь. Сам поезд идёт в Одессу, а мне сходить в Киеве. Постараюсь дожать этого Цербера в Бахмаче. Там как раз последняя большая, по времени, остановка останется. Буду смотреть на реакцию. Мало надежды, что получиться обнаружить преступников с первого раза, но надо пробовать все методы, раз уж ввязался в эту историю. Скандал нужен чтобы расшевелить и собрать на перроне народ. Потому что все, какие-то замороченные сидят, как приклеенные и не сходят с места, а посмотреть надо всех кто тут едет. Меня аж потряхивать начало. Адреналинчика, скорее всего, переизбыток в крови. Надо бы успокоиться.
За последнее время, я более-менее привёл в порядок это тело, но конечно же до идеала ещё далековато. Но всё равно это лучше чем было, хотя сегодня это не помогло. Устал я страшно и даже не понять от чего. Такая душевная пустота накатила, что не хотелось ничего делать, кроме как сидеть и смотреть в окно. Ещё и внутренняя борьба самого с собой. На фига я ввязался в этот геморрой? Работал бы себе спокойно и в ус не дул, а вечером бы занялся подвальной дверью. Надо же, в конце концов, узнать куда она ведёт? Так нет же вписался в эту бодягу, теперь фиг соскочишь, даже если попытаться. Ответственность за данное слово, его никуда не денешь. Мне же помогают все и ничего от меня не требуют взамен. Фух! Полегчало. Период моральных терзаний закончился, можно и делом заняться.
В Брянске стоим сорок минут. Можно неплохо оглядеться и присмотреться. Прямо не сходя с места начинаю изображать восторг от такого приключения:
— Смотрите! Это же Брянск! Я о нём только в газетах читал! Ух ты! Вон дома разбомбленные! Охохонюшки… Какие же тут бои шли? А вон, вон смотрите уже построили новые! Красота какая!
На меня смотрели как на идиота — с сочувствием и снисходительно одновременно. А мне и ладно. Главное не переиграть. А то можно и по ушам схлопотать. За излишнюю бестолковость и шум, что я создаю. Но я решил, что надо ещё чего-нибудь добавить. Поэтому стал интересоваться ценами и всякой другой ерундой у всех подряд, потихоньку перемещаясь по вагону к выходу:
— Мне матушка, с собой в дорогу, сала положила с хлебом. А я не хочу сало. Мне пирожков охота. С картошкой. Или с яйцом и луком. Или с творогом. А сколько можно на рупь купить пирожков? А? А запить есть что купить? Молочка бы парного. Эх! У нас знаете какое молоко вкусное Мурка даёт?
Короче, достал я всех. Мне, как мне кажется, пассажиры даже хотели скинуться мелочью, все понемногу, чтобы я успокоился и где-нибудь потерялся вместе с пирожками и молоком. Или обожрался этими продуктами и не вылезал из туалета до самого Киева. Станиславский мной бы гордился! Аплодисментов не хватало, но я это переживу. Мне другое нужно.