Сделай шаг
Шрифт:
Посетительница вздрогнула. Отступила назад.
Неон гневно пылал, того и глади подожжёт.
Какое-то время молчала. В её голове никак не укладывалось, что Макс не понял таких простых поступков. Но это оказалось куда лучше, чем предполагала в начале. Теперь она сможет подольше насладиться победой. Местью.
Зеленые глаза хитро сверкнули. Ярко красные губы растянулись от уха до уха.
Какого хуя она лыбится. Чертова сука. Не молчи. Окрой свой поганый рот. Неон в глазах Дэвиса негодовал.
– Уиллу плевать на тебя. Это всё я, – гордо с нотками самодовольства.
– Ты? Но для чего? В чём смысл? – негодование сменилось
Ещё секунду наслаждалась лаврами победителя. Сладким привкусом мести.
– Я объясню тебе, в чём смысл, – снова присела на край кровати.
Быть ближе. Почувствовать беспомощность. Увидеть, как захлебывается злостью, бессильно сжимая руки в кулаки.
Презрение в голосе.
– Ты сломал мне жизнь, когда выгнал из своего треклятого шоу.
Разлепил сжатые губы. Плюнуть в лицо возражение.
Не позволила. Вскинула вверх ладонь. Остановила.
– Я в том треклятом городишке торговала собой, чтобы заработать на кусок хлеба. По твоей милости могла сдохнуть там, но на мою удачу встретила Бэнка. Я сразу поняла, старый козел хочет меня. Воспользовалась шансом вырваться из вонючей дыры, вернуться в Вегас. Рассчитаться с тобой. Как я только не старалась ублажать Бэнка. Меня тошнило от его слюнявых поцелуев. От вечно полувялого члена. Ненавидела его грубые руки на своем теле. Выворачивало от секса с ним. Каждый раз имитировала небывалый оргазм. Никогда так ненавидела себя. Но у меня была цель, и она была рядом. И вот, о Боги! – она подняла руки вверх. – Я оказалась в Лас-Вегасе. Тут всё получилось на много проще. Уиллу требовался режиссер в его новое казино. Уговорила сходить посмотреть твоё шоу, ему понравилось. Убедить Уилла, что ты самая выгодная партия, не составило труда. Ты и правда, лучший, – неожиданная похвала среди признания. – Старичок повёлся, пригласил тебя на вечеринку. Дальше, проще простого. Соблазнить того кто трахает все что движется не составило труда. Я прекрасно знала. Бэнк будет следить за мной. Пошлёт свою лучшую ищейку. Мне только нужно предоставить возможность ему хорошо поработать, поэтому пришлось таскаться везде за тобой. Затем выкупила всего навсего за один негатив. Продала информацию в газету, – Ирина встала с края кровати.
Достаточно. Наклонилась, подняла газету, положила на тумбочку. Постучала пальчиком по странице.
– Отличная статья, о том, как зарабатывают танцоры знаменитого шоу, как продают их для сексуальных утех. План был прост. Унизить тебя. Лишить уважения. Чтоб ты понял, каково это оказаться на самом дне. Уверена, столь откровенная обличительная информация разрушит твою карьеру. Ты узнаешь жизнь с другой стороны. Человека лишенного любимого дела, того единственного, что ты умеешь, – Ирина смотрела с превосходством. Она победила.
Дэвис не спорил. Он знал, последствия будут не самыми лучшими. Но сейчас его мало волновала карьера, он думал о Лили.
– А девушка? – тихо обреченно, подавленно. – Ей за что досталось?
– Просто удача, – ухмыльнулись красные губы. Довольно прищёлкнула язычком. – Видела, как ты смотрел на неё, там в баре. Так ты не смотрел даже на Вивиан. Маленькая шлюшка…
– Не смей о ней так говорить, – зарычал Макс, сжимая горсти простыни.
– Любовь, – Ирина залилась смехом, – лишить тебя и её не входило в мои планы, но девчонка подвернулась под руку. Узнать, кто она у болтливой и глупой Дороти не составило труда. Этой тупице, так хотелось со мной
– Откуда ты...
– Позвонила Дороти, поболтать о девичьем, она и выложила мне все о своей несчастной, униженной подружке, – в голубых глазах сверкали молнии. Ирина наслаждалась. – Макс Девис без любви. О такой удаче можно только мечтать,– наклонилась ниже, прошипела в самое ухо. – Как тебе в роли униженного и оскорбленного?
Дэвис дернулся. Рванулся вперед. Схватить тварь за шею. Придушить. Пальцы сжали воздух.
Ирина отшатнулась. Достала из сумочки маленький конвертик и запустила его по воздуху, прокрутившись вокруг себя, конвертик упал на кровать.
– Это флешка со всеми фотографиями. На память. Когда в следующий раз будешь кого-то лишать, того на что не имеешь права. Посмотри на них, – развернулась на каблуках и вышла, сильно хлопнув дверью.
Макс закрыл лицо руками. В груди надсадно ныло.
– Чертова сука! – рычал, громко оглашая палату.
– Я тоже рада тебя видеть, – мягкий голос с порога.
*****
Ребекка стремительно пересекла палату. Притормозила у прикроватной тумбочки. Небрежный взгляд на газету.
И всё? Таращил удивленные глаза на менеджера. Ожидал большего. Упрека во взгляде. Строго поджатых губ. А Бекка брезгливо. Пальчиком. Нет, мизинцем. Неееет, ноготком мизинца. Подвинула печатное издание на край.
Как-то стало обидно. Он злится, переживает, нервничает и ещё много чего кипит в его больной голове.
А она! Пальчиком. Не удостоив Макса взглядом.
Обиженно фыркнул. Уткнул глаза в потолок. Но самым краешком наблюдал за посетительницей.
Сосредоточенно доставала из пакета всякую всячину. Вкусную.
Тяжело. Шумно вздохнул. Привлекал внимание. Никакой реакции. Набрал полную грудь воздуха. Возмутиться. Слова собрались на кончике языка. И тут вдруг. Хотя не вдруг. А так, между прочим.
– Дэвис, у тебя сексуальная попка, – короткий смешок, – половина женского населения Лас-Вегаса, завидует той, которой она достанется, – с лукавством смотрела на молодого мужчину.
– Шутишь, – буркнул в губы, – у меня это не вызывает веселья, как у тебя,– уголки глаз печально опустились вниз.
– Не вижу повода для грусти, – задорно подмигнула карим глазом.
– Грусти? Бекка, ты, правда, так считаешь? – недоумевал Макс, – меня растоптали, сравняли с грязью. Выставили сутенёром. Ни один уважающий себя человек не станет связываться с таким дерьмом, как я.
– Ты в этом уверен? – беспечно моргала глазами менеджер.
– Я бы не стал, – раздраженно посмотрел на девушку. Отвернулся, уперев глаза в стену. Почему Ребекка не разделяет его волнения? Откуда такое равнодушие? Он не понимал.
Размышления прервал появившийся в палате доктор. Улыбался, как и вчера.
Он и спит с этой дурацкой улыбкой. Дэвис фыркнул.
На доли секунды на лице врача проскользнуло беспокойство. Поинтересовался самочувствием пациента. Получил в ответ сухое, холодное, с нотками обиды: