Сделаю, что смогу 4
Шрифт:
Я хмыкнул и пошёл к себе в номер. Сейчас позвоню моей королеве и может быть смотаюсь на часок домой. Надо только на ручку номера повесить табличку – «Не беспокоить», если они у них есть. В крайнем случае приклею лист бумаги.
Но переживал я напрасно, табличка была. Она лежала в тумбочке у двери. Так что с этим, проблем не возникло.
Дома я пробыл, конечно же не час… Поймите меня правильно и не осуждайте. В конце концов на работу я не опоздал и, хотя ночь была бессонной, в конференц-зал я пришёл бодрый и довольный, как мартовский кот.
В
– Александр Николаевич, вы не забыли?
– тихо спросил он, - В одиннадцать тридцать.
– Как можно, месье Рачков?
В ответ он махнул рукой, - Какой там месье, зовите, как и все студенты – Кошмар семинара, - но увидев моё удивлённое лицо, он сжалился и добавил, - Ладно, сегодня можете просто по имени отчеству, Поль Сергеевич. – И он прошёл в зал.
Я, улыбаясь проследовал за ним.
Дальше всё пошло, как и везде. Меня представили, и попросили сотрудников оказывать помощь в любых вопросах. Скрывать от меня было нечего, да и бесполезно. Так что на всё совещание ушло минут двадцать, и народ разошёлся по рабочим местам.
– Евгений Павлович, а что-нибудь из ряда вон, у вас случалось? – Спросил я, когда мы остались с Пасюковым одни.
– Александр Николаевич, мы стараемся, чтобы таких случаев не было, и проводим много профилактических мероприятий, но сами знаете, наши соперники непредсказуемы. А с тех пор, когда под Смоленском, управлению удалось решить проблему с пришельцами из другого мира, совсем стало хорошо. Но мы не расслабляемся, и мало того, у нас к проблемам экстрасенсорики и паранормальных явлений подключена наука. Мы очень плотно работаем с нашими университетами и академиями. Конечно, нам нельзя раскрывать полностью информацию, которой владеем, но всё что можно, становится достоянием научных учреждений закрытого типа. Как бы там ни было, но практически все наши наработки носят секретный характер.
– А контакты с заграницей?
– Это в ведомстве Москвы. Чаще всего сам Иван Иванович Силин курирует эти, да и не только эти вопросы. Мы только информируем, о тех, или иных случаях просьбы о помощи из-за границы.
– А сами просили когда-нибудь зарубежных коллег оказать вам содействие?
– Опять-таки, всё через Москву. Мы не можем здесь решать такие серьёзные вопросы. – Пасюков покрутил в руке карандаш и продолжил, - но мы внимательно отслеживаем непонятные случаи за границей, и в случае одобрения Москвой, даже посылаем людей в «научные» командировки. Так в принципе работают все филиалы.
– Евгений Павлович, я, как бы там ни было, человек в управлении новый, поэтому у меня столько вопросов. Не считаю зазорным поучиться уму-разуму у более опытных товарищей.
– Я всё понимаю, - начальник филиала вновь покрутил карандаш, - и с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, но, дело в том, что сегодня ночью я отвёз жену в перинатальный центр. У нас поздний ребёнок, и боюсь, что у неё будут трудные роды.
– Что же вы молчали! – Я
– Поехали, быстрее!
Пасюков растерянно посмотрел на меня, - Там отличные врачи. А вы разве понимаете в этом деле?
– А у вас что, нет хороших целителей?
Начальник улыбнулся, - Моя жена сама целительница, но это сложный случай. И она сама настояла, чтобы мы поехали в центр.
– Всё равно, давайте мы тоже туда отправимся. Лишним я не буду.
В центре мы переговорили с главврачом. Специалистом он был опытным и сразу сказал, что случай не простой, но особо волноваться не надо. Операцию готовили на девять тридцать утра, так что время у нас ещё было.
– Послушайте, доктор, а можно мне её посмотреть? – спросил я главврача?
– А вы кто?
– Я специалист из Москвы.
– Специалист в какой области? – Он смотрел на меня с сомнением.
Я взял его под руку и повёл по коридору.
– Семён Моисеевич, ну какая разница в какой области, я специалист около всяческих наук.
– Ах вон в чём дело, тогда конечно, - сразу согласил доктор.
Пасюков изумлённо смотрел нам в след.
Мы прошли в палату где лежала роженица. Женщина была не молода, ей было за сорок, но держалась она молодцом.
– Здравствуйте, Елена Фёдоровна, - поздоровался я.
– Здравствуйте, - ответила она, рассматривая меня.
– Я Александр Николаевич Полетаев, проверяющий из Москвы. Приехал вчера, а сегодня узнаю, что у Евгения Павловича сегодня должен родиться сын, четыре двести весом и пятьдесят три сантиметра роста. Вот и приехал посмотреть на маму, которая даёт жизнь такому великану.
– Ах вон что, - она несмело улыбнулась.
– А как вы…
– Работа у меня такая, правда Семён Моисеевич?
Доктор стоял, растерянно глядя то на меня, то на женщину.
– Да, - только и смог сказать он.
Я подошёл к кровати и взял роженицу за руку.
– Всё у вас будет хорошо, операция пройдёт успешно, а потом я ещё зайду к вам, и помогу быстрее восстановиться. Договорились? – Улыбаясь спросил я.
– Спасибо вам, Саша, - ответила женщина. Голос её был уже более бодрым. – Скажите Жене, чтобы не волновался.
В палату вошла сестра и изумлённо уставилась на меня.
– Семён Моисеевич, мы роженицу готовим к операции, или нет?
– Готовим-готовим, - ответил я за Семёна Моисеевича, - я уже ухожу…
Операция прошла быстро и уже через час я, вновь уговорив главврача, был в палате и с улыбкой смотрел на маленькое сморщенное личико новорождённого крепыша.
– Поздравляю, Елена Фёдоровна! Вы просто молодец!
Я опять подержал её за руку щедро делясь силой. В принципе можно было ей и шов залечить, но женщина покачала головой.
– Спасибо вам Саша, - но больше ничего делать не надо. Теперь я и сама справлюсь.
Я кивнул и попрощавшись вышел. Надо было и папаше дать время посмотреть на сына.