Сделка с Чернокнижником
Шрифт:
Я сидела не двигаясь. Смотрела прямо на Марину и когда наши глаза встретились, показалось что прозвучал оглушительный выстрел и «запахло жареным».
Внезапно я почувствовала лютый выброс презрения в свою сторону отчего вздрогнула. Несколько секунд Марина пристально всматривалась, но потом в ее глазах, как и у Димитрия, вспыхнул огонь. Ну, и, конечно же, от меня не ускользнула женская оценивающая искра. И неожиданно, будто обретя магические способности я увидела темную ауру красотки, обволакивающее все ее тело. Она взволновалась
Ведьма вздрогнула и ошеломленно на меня уставилась, но быстро, совладав с собой, сделав пустое выражение лица, повернулась к Диме:
— Защищаешь ее?
— Она моя, — твердо произнес колдун, выпив залпом. — И только я имею права к ней прикасаться.
— Но ведь до поры до времени, правда? — тон в тон спросила красотка, отхлебывая из своего бокала.
— Разумеется, Марина. Иди ко мне, — легким движением Дима усадил ведьму к себе на колени, крепко сжал ее в объятьях и пылко поцеловал. Потом оторвался и хрипло произнес, — Максим мы уходим, проводишь Ольгу.
— Обязательно, — ответил сероглазый и Дима с ведьмой растворились в воздухе оставив нас одних.
Какое-то время я не понимала, что произошло, но спустя несколько секунд до меня дошло.
— Это что сейчас было? — спросила, нахмурившись.
— Ничего, он просто выполняет пункт в договоре, — ответил Максим безмятежно.
— Какой пункт?
— Обеспечивает безопасность.
— Каким образом? Прыгнув в постель к этой… ведьме?
Максим рассмеялся.
— Оля… — чуть успокоившись он продолжил, — меня забавляет, как ты аккуратно подбираешь слова. А так да, ты права. В данный момент — это единственный способ усыпить ее бдительность. Марина неравнодушна к Димитрию и очень ревнивая. Настолько, что может причинить тебе пакость. Нам с братом этого не надо. Поэтому приходиться идти на жертвы.
— Ты серьезно… про жертву? — произнесла я с сарказмом.
Максим снова рассмеялся и схватив мой стул, подвинул к себе. Обнял за плечо и поднял рюмку.
— Согласен, не великая жертва… скорее маленькое удовольствие, — продолжал он шутить.
— Не смешно, — буркнула я, позволяя ему обнимать, автоматом наливая и себе.
— Ладно-ладно, обычный оргазм.
— Да блин, Максим заткнешься ты или нет. Ничего больше не хочу слышать, — и выпила коньяк.
— Но это правда, — произнес сероглазый, вдруг серьезно не сводя с меня глаз.
— Слишком… — вдохнула я глубоко, так как от крепости захватил дух. — Слишком жестокая правда.
— Но лучше знать сейчас, а не горько разочаровываться потом.
— Может быть.
— Да ладно, Оль, давай лучше расслабимся и отдохнем, — по — дружески похлопал он меня по плечу. — Не люблю мрачность, веселье гораздо приятнее.
— Ну да, — тихо произнесла я, но внутри все равно появилось
Глава 25
— Я-я т-тебя люблю, — икнула я, уронив голову на плечо Максима. Оно было таким теплым, умиротворяющим, а я такая пьяная…
— Кто-то, кажется, перебрал, — хохотнул колдун, еще крепче обняв меня за талию, когда мы выходили из клуба.
— Нет, правда. Я люблю добрых, открытых, честных людей… ой, колдунов… или людей, в общем ты понял.
— Понял-понял, — проговорил он скороговоркой, остановившись на крыльце. — Считай, что это взаимно.
— А? — подняла я голову, но она показалась настолько тяжелой, что сразу упала обратно. — Почему мы стоим?
— Думаю, как добраться до твоего дома, красавица.
— Как-как, телепортируй меня и все, — выдала я таким тоном, будто сам не мог догадаться.
— Если я это сделаю тебя вывернет наизнанку, — Максим помог спуститься с крыльца вниз и встав на обочину махнул проезжающей мимо машине. — На такси доберемся.
— Угу, — выдавила я из себя жалобный писк, потому что мне действительно после его слов вдруг стало нехорошо.
Мой сероглазый проводник усадил меня на заднее сидение, уселся рядом, назвал адрес, и машина тронулась.
— Закрой глаза и попытайся уснуть, — сказал он мне, когда моя голова снова устроилась на его плече, обвив его руку своими.
— Если я усну, то проснусь только завтра.
— Я тебя донесу.
— Э-э, нет. Сама дойду.
Максим усмехнулся, но ничего не ответил.
Некоторое время мы ехали молча. Я смотрела в лобовое окно в черное ночное небо и боролось с приступом тошноты. Получалось, но ненадолго. Она снова угрожающе подступала к горлу.
— Мне нужно отвлечься, — прохрипела я.
— Плохо?
— Да. Давай поговорим?
— О чем?
— Знаешь я всегда считала себя бездарной личностью.
— О нет, Оля, только избавь меня от пьяного самобичевания, — шутливо сказал он.
Я улыбнулась, продолжая лежать на его плече.
— Это не бичевание, а самокритика. И осознавать ее полезно, между прочим. Такая же правда, без самообмана.
— Согласен. И почему ты так думала?
— Потому что ничего не умею, — вынесла я вердикт горько вздохнув.
— В смысле? — я не видела, но почувствовала, что он тоже улыбнулся.
— В прямом. Я не умею петь, танцевать, рисовать… ничего, понимаешь? Вязать там, не артистка, готовлю на скорую руку, без энтузиазма по крайнее мере, нет чувства стиля, мой удел принеси — подай… и если подумать от меня толку никакого в этой жизни… — я резко замолчала и нахмурилась.
— Для тебя это так важно? — спросил он.
— Не знаю, — пожала я плечами. — Честно сказать, не понимаю, почему вдруг заговорила об этом. Раньше не волновали мои умелые качества. Даже противно стало — сижу тут и жалуюсь. Бред какой-то.