Сделка с чудовищем
Шрифт:
– Ого! – прошептала Мари.
Стена была втрое выше самого высокого дома, каждый камень в кладке был размером с автомобиль.
– Наверное, здесь в древности происходили страшные битвы, – сказала Имоджен, – поэтому пришлось выстроить такую стену.
– Как мы через неё переберёмся? – спросила Мари. – Свет горит с той стороны.
– Тут должны быть ворота. В темноте плохо видно, но посмотри туда, кажется…
Её слова прервал оглушительный звон колоколов. Имоджен зажала уши руками.
Мари подпрыгивала на одном месте и что-то кричала, но Имоджен
Имоджен побежала, Мари за ней. Колокола продолжали греметь. Звёзды возбуждённо замерцали, даже месяц не мог отвести взгляд от двух фигурок, мчавшихся к просвету между землёй и опускающейся решёткой ворот.
Когда колокола пробили последнюю ноту, Имоджен бухнулась на четвереньки и проползла под воротами.
– Едва успели! – пропыхтела она, поднимаясь на ноги, но, обернувшись, не увидела сестру.
Капюшон толстовки Мари зацепился за острые прутья, торчащие из нижней части ворот. Ещё мгновение – и они вонзятся в Мари!
– Помоги! – завизжала сестра, отчаянно пытаясь выкарабкаться. – Имоджен, я застряла!
Глава 9
Имоджен изо всех сил потянула на себя капюшон Мари, схватила сестру за руки и выволокла из-под ворот. Решётка ударилась о землю. Успели!
– Я… я же могла погибнуть, – прошептала Мари, с трудом переводя дух. – Имоджен, что бы сказала мама?!
– Спорим, досталось бы только мне? – процедила Имоджен.
– Наверное, – негромко согласилась Мари. – Но… всё равно спасибо, что спасла меня.
Отдышавшись, Имоджен помогла Мари встать и огляделась. По эту сторону стены раскинулся город с разноцветными домиками, черепичными крышами и высокими остроконечными башнями. Некоторые дома были так причудливо украшены, что напоминали торты, которые мама делала для них в день рождения, – сплошь засахаренные цветочки и глазурные каёмочки.
Девочки шли по улицам. В городе не было ни души. Более того, казалось, что это место принадлежит мёртвым – точнее, тому, что от них осталось. Связки берцовых костей свешивались из окон как жутковатые ветряные колокольчики. Шейные позвонки украшали двери. Черепа причудливых форм скалились из каменной кладки стен.
Имоджен слегка замутило. Она не знала, что пугает её сильнее – вся эта жуткая атмосфера или мысли о том, что же убило всех жителей.
– Как думаешь, чьи это черепа? – спросила Мари.
– Откуда я знаю? – пожала плечами Имоджен, которой совершенно не хотелось об этом говорить.
– Они очень маленькие. Может, это детские?
– Нет!
– Ты только посмотри, какие они зубастые…
– Идём, Мари. Нам нужно поторопиться.
Имоджен сделала глубокий вдох и ещё раз посмотрела в ту сторону, откуда лился свет. Казалось, он шёл из самого центра города. Значит, туда им и нужно идти.
Все дома, мимо которых проходили сёстры, были заперты. Ни один лучик света не пробивался сквозь ставни. Ни над одной трубой не вился дымок. Вместо приветливых слов девочек встречали
Единственными живыми существами в этом странном городе были бабочки, которые стаями порхали повсюду: маленькие и мерцающие, большие и с пёстрыми крылышками, тёмно-синие как полночь, и розовые как рассвет. Имоджен всё время искала глазами свою бабочку – ту, что показала ей потайную дверь в дереве, – но её нигде не было видно. А другие бабочки не могли показать ей дорогу домой.
Сёстры перешли через мост, охраняемый тридцатью чёрными статуями. Имоджен пересчитала их по пути. Она всегда считала предметы, чтобы поднять себе настроение, но сейчас этот приём не подействовал.
Все статуи изображали суровых мужчин. Правда, кто-то не согласился со скульптором в вопросе о конечностях, которые им причитались, и статуи были без рук и с ампутированными по колено ногами. Также недоставало нескольких голов, а оставшиеся туловища были все в шрамах и царапинах.
Чем глубже девочки заходили в город, тем выше становились дома, скромные приземистые постройки сменялись величавыми пятиэтажными особняками. Один роскошный дом был украшен вмурованными в стены черепами. Мари остановилась, чтобы получше рассмотреть один из них:
– Имоджен! Иди сюда, посмотри!
Череп совершенно не понравился Имоджен. Мало того что зубастый, так ещё все зубы у него острые, почти треугольные.
– Мы попали в какой-то кошмар, – пробормотала она. – Пойдём отсюда.
– Ещё секундочку! – Мари подошла поближе к черепу – так, что его пустые глазницы уставились в её запрокинутое лицо, – и протянула руку к оскаленным зубам. Её палец застыл над остроконечным клыком, почти касаясь кончика. Внезапно Мари отпрянула, напуганная жутким воплем. Имоджен тоже вздрогнула.
– Что это?! – вскрикнула Мари, отдёргивая руку.
– Вряд ли мы хотим это узнать, – ответила Имоджен. – Идём скорее!
Подгоняемые страхом, девочки помчались дальше по улицам. Жуткий вопль, полный неистовства и злобы, доносился откуда-то со стороны городских стен.
Имоджен старалась не терять из виду свет и бежать прямо на него, но с каждым поворотом её сердце колотилось всё быстрее. Даже дома с глазами-окнами теперь казались ей враждебными.
Крик раздался снова. На этот раз громче – и ближе.
Имоджен забарабанила в дверь ближайшего дома. Стайка бабочек выпорхнула из-под жалюзи, но на стук никто не вышел.
Имоджен пнула дверь ногой и отругала сумеречную бабочку. Потом отругала себя за невезучесть, пообещав Богу, луне и всем, кто мог её слышать, что больше никогда не будет убегать. Она будет есть печёнку и даже брокколи и будет всем делиться с Мари – только помогите им вернуться домой и очутиться в своих кроватях!
Снова раздались крики.
– Они идут сюда! – завопила Мари.