Сделка с джинном
Шрифт:
Теперь ломало джинна.
– Хозяина браслета, – выкрутился он. – Все, что он видел своими глазами, и все, что он сам знает об окружающем его мире. Мне не надо учиться правилам этикета, изучать геральдику или расспрашивать о событиях твоего детства. Эти знания приходят сами и постепенно. Оживают, словно воспоминания. Не сразу… Сначала я узнаю самое важное, как, допустим, убийство твоих родителей. И чуть больше, чем ты. Твой отец умер не сразу, он успел увидеть, как барон Фарли несколько раз воткнул нож в грудь твоей матери,
Джинн произнес последние фразы таким будничным, таким скучным тоном, что я не сразу осознала ужас сказанного, а когда осознала – заледенела до кончиков пальцев на ногах. Кровь отхлынула от щек, руки затряслись.
Сказать ему, какая он паскуда? Джинн лишь обрадуется, что снова сумел растравить душу.
– Желаю монету, – коротко приказала я. – Мы уходим.
Джинн отломил крошку от хлебной корки, подбросил в воздух, поймал в ладонь мелкую серебряную монету и протянул мне. Подавальщицы в зале не наблюдалось, поэтому я оставила монету на прилавке, идя к выходу.
Я совершенно не ожидала, что у самого порога меня грубо схватят за воротник. Я забилась, точно котенок, поднятый за шкирку. Крепкая рука развернула меня, и я оказалась нос к носу с распаренной красной физиономией. Амбал с закатанными по локоть рукавами, в кожаном фартуке, злобно скалил зубы.
– За нос меня водить, дрянь?
– Что? – пискнула я. – Ой! Отпустите! Что случилось?
Хозяин забегаловки – это был он – разжал хватку, я шлепнулась на пятки, а мужчина поднес к самому моему носу мозолистую ладонь, на которой лежала знакомая крошка хлеба.
– Это что, по-твоему? Монета?
Я с ненавистью зыркнула на Яра, который, пользуясь невидимостью, с живым интересом наблюдал за разборкой. Заметил мой взгляд. Улыбнулся. Весело ему!
– Нет, не монета, – признала я, опустив голову. – Простите.
Мужчина рассмотрел меня с ног до головы, подмечая и заплаты, и общий затрапезный вид.
– Магией, значит, владеем, а деньгами нет?
– Угу… – покаянно согласилась я. – Извините.
– В Академию магии приехала поступать?
Неожиданный вывод, про академию я и не думала.
– Угу, – подтвердила и на этот раз.
– Может, в том местечке, откуда ты родом, этот фокус бы удался. Но тут таких магичек-неумех за версту заметно. Вон, видишь, у меня защитные артефакты над дверью?
Хозяин таверны так гордился своей предусмотрительностью, что перестал злиться и перешел на миролюбивый тон.
– Так что, девочка, придется отработать.
Я напряглась и против воли нашла глазами джинна, тот безучастно развел руками.
– Я…
– От твоей слабенькой магии мне проку нет, а вот посуды со вчерашнего дня осталось – полный чан. Так что закатывай рукава и приступай!
Я не рискнула снова прибегать к помощи джинна: пока все загаданные желания оборачивались неприятностями, большими и маленькими, но
Поначалу дело не ладилось. Я впервые мыла посуду и не ожидала, что мыльные тарелки, как живые, будут норовить выскользнуть из рук. Одна так и вылетела, грохнулась на пол, но, к счастью, не разбилась. Видно, рачительный хозяин наложил на посуду бытовое заклятие – расколошматить ее не так-то легко.
Постепенно я приноровилась. От монотонной работы неожиданно стало легче на сердце. Теплая вода согрела ладони, переливчатые пузыри, появляющиеся на поверхности воды, напоминали о радуге после ненастного дня. О надежде. О рассвете после долгой мрачной ночи.
А когда осталось вымыть последнюю тарелку, меня озарила идея.
– Академия магии! – произнесла я вслух.
Во-первых, чтобы не потерять мысль, а во-вторых, чтобы поставить в известность джинна, с которым не хотелось разговаривать напрямую.
– Сейчас проходят вступительные экзамены. Я тоже попробую поступить! Магии у меня нет, но это не важно: на первых порах обману комиссию, а надолго мне задерживаться и не придется. Заберу кувшин и сбегу!
Я ожидала услышать в ответ очередную язвительную реплику, но Яр сказал только:
– Идем.
16
Поступить в Академию магии – тайная мечта каждого ребенка королевства, будь он благородных или самых простых кровей.
Наверное, не было никого, кто в детских играх не представлял себя могучим магом. Даже деревенские ребятишки, едва научившись ходить, умели складывать пальцы в жесте «Замолкни» и «Растворись в воздухе». Конечно, без магической силы эти жесты использовались больше как ругательства.
Помню, отец впервые в жизни отчитал меня, пятилетнюю малявку, за то, что я направила сложенные щепотью пальцы на няню. Жест я подсмотрела у конюха.
– Видно, я дурно воспитал свою дочь, – вещал папа трагическим голосом, заставляя меня опускать голову все ниже под его осуждающим взглядом. – Показывать этот жест все равно что ругаться грязными словами!
– Ой… Папуля, но я ведь не обзывала нянюшку! – попыталась оправдаться я.
– Это хуже, чем обозвать. Хорошо еще, что в тебе нет ни капли магической силы, иначе бедная женщина могла бы онеметь навсегда!
В тот момент слова отца меня сильно расстроили, и не только из-за мук совести: я все никак не могла смириться с тем, что магом мне не быть.
Мы с Патриком несколько лет играли в великого колдуна и его помощника. Патрик делал нам плащи из простыней, накручивал на головы наволочки. Всем известно, что волосы на какое-то время сохраняют магическую силу и маг должен тщательно следить за тем, чтобы ни одна волосинка не попала в недобрые руки. Мы носились по замку, выкрикивая заклинания и выгибая пальцы в придуманных плетениях. Веселое было время!