Сделка с джинном
Шрифт:
– Ни-че-го! – раздельно произнес он.
– Сработало… – прошептала я. – На самом деле! Ты свободен, Яр! Теперь твоя жизнь – только твоя. И этот… Как его…
– Ваис Данияр?
– Да! Он не обманул насчет потерянной невинности и исполнения желания.
Яр потянулся и поцеловал меня в кончик носа.
– Или так, или мы с тобой только что создали новую легенду. Любовь на самом деле творит чудеса.
– А где Латифа и Хафиз? Я рассчитывала, что они придут на помощь.
– Так и будет! Но им нужно больше времени, чтобы память вернулась.
Мы рассмеялись. Вот поразится герцог, когда потеряет свое главное сокровище! Герцог. Я только сейчас о нем вспомнила. Не ожидала от себя, однако я обрадовалась, что сейчас, в прошлом, он жив и, если не увидит себя в отражении, протянет еще долго: теперь сердечный приступ ему не грозит. Он гадкий человек, и все же во дворце короля встал на мою сторону и отдал перстень по доброй воле.
– И все же почему ты пожелала свободы для Фархана? – спросил Яр.
Сложный вопрос.
– Понимаешь… Убить я его не могла, в кого бы я тогда превратилась? В палача? Но и оставлять венец в руках Карла не лучшая идея: Фархан продолжит править страной руками короля.
Яр внимательно слушал, не перебивал.
– Если я правильно поняла натуру Фархана, получив свободу, он не уйдет из дворца, однако и послушным советником короля не станет. Будет пытаться перетянуть власть, наверняка вступит в заговор с советом. В общем, у Карла появится новая забота вместо того, чтобы строить козни. Ему придется справляться со своим сенешалем, хитрым, коварным и вышедшим из-под контроля.
Яр покачал головой, но не осуждающе, а восхищенно.
– Умно, Ви!
Приятно услышать похвалу, и все-таки радоваться рано: впереди самое сложное. Я наметила план, но подозревала, что в нем есть пробелы и темные пятна, а значит, необходимо обсудить его с Яром, Патриком, Латифой, Хафизом и родителями. Для начала расскажу все старшему брату, а когда он мне поверит – в этом я не сомневаюсь, – отправлю Пата к отцу: он скорее прислушается к старшему сыну, чем к фантазерке-дочери.
Я вылезла из постели. Нужно привести себя в приличный вид. На полу валялись измятый халатик и превратившаяся в две тряпочки сорочка. М-да…
– Надо позвонить горничной, чтобы принесла воды, – сказала я себе. – Яр, ты спрячься пока. Она поможет мне одеться и уложит волосы… Как долго! Да еще и постельное белье…
Крови немного, и все же она ярко выделяется на светлой простыне. Застирать? Сжечь?
Яр щелкнул пальцами, и постельное белье сделалось чистым и свежим, расправилось. Покрывало зашевелилось, как живое, и растянулось по углам.
Еще одно легкое движение ладонью, и с моей кожи исчезли капельки пота.
– Вода не нужна, – улыбнулся он и сложил кончики пальцев. – Горничная тоже.
Я стояла в центре комнаты, одетая, умытая, причесанная, благоухающая, точно утренняя роза. А Яр, склонив голову набок, смотрел на меня, будто живописец на полотно.
– Тебе больше пойдет сиреневое.
Платье тут же поменяло цвет, волосы крупными локонами рассыпались по плечам.
– Красавица
– Вот так разбалуюсь и забуду, каково это – одеваться самой, – пробормотала я немножко сварливо, изо всех сил скрывая довольную улыбку.
– Разбалуйся! – Яр оказался рядом и поцеловал меня. – Для меня счастье – баловать тебя, моя радость.
68
Патрик, как и обещал, ждал меня в гостиной, листая свод законов, – видно, всерьез решил заняться юриспруденцией. Вот и хорошо, миру нужны такие законники, как мой брат: непредвзятые, благородные и смелые.
– О, Ви! – удивленно воскликнул он. – Да ты уже принарядилась!
Он похлопал по дивану, приглашая устроиться рядом с ним, но я качнула головой.
– Нет, пойдем со мной. Я хочу тебя кое с кем познакомить.
Патрик без лишних разговоров последовал за мной. Он выглядел заинтригованным, но терпеливо молчал. Вот за что еще люблю своего старшего брата – за его терпение.
Я толкнула дверь в спальню, приглашая Пата зайти. Тот приподнял бровь, будто ждал какого-то веселого сюрприза – ответного хода от младшей сестренки. Но, перешагнув порог, брат моментально схватился за кинжал у пояса, с которым не расставался.
Два самых любимых мужчины в моей жизни насупленно и подозрительно разглядывали друг друга исподлобья.
– Кто этот наемник, Ви?
Патрик шаг за шагом занял позицию передо мной, закрывая спиной. Что он успел вообразить: меня шантажируют? Взяли в заложницы?
Я обогнула Пата, ускользнула от его руки, которую он выставил, чтобы удержать меня, и встала рядом с Яром, взяла его за руку. И Яр, не отводя глаз от Патрика, молча сжал мои пальцы.
Надо было видеть лицо моего брата! Ух! Незабываемое выражение! Лицо ничуть не разгладилось, и доверия на нем не стало и на толику больше.
– Отойди от моей сестры! Не знаю, кто ты и что забыл в нашем имении, где познакомился с наивной девушкой, но ты к ней больше не прикоснешься.
– Это не тебе решать, – процедил Яр.
Он старался не сорваться на грубость, но тоже распалился. Что мне делать с этими двумя горячими головами? Не хватало еще, чтобы они сцепились.
– Так! Все! – крикнула я, вставая между Яром и Патриком. – Сейчас, Пат, ты успокоишься и выслушаешь меня. Яр не представляет для меня опасности. Точно не он! Сядьте!
Сейчас я чувствовала себя самой мудрой и спокойной из нас троих. О боги, дайте сил. День еще только начался, а неприятности уже тут как тут.
Яр и Патрик присели. Яр – на банкетку у стены, брат – на край постели. Он все так же стискивал кинжал и, если бы заподозрил Яра в покушении на мою честь, непременно пустил бы его в ход. Ой, Пат, что было бы, зайди ты в комнату на полчаса раньше! Мы ведь даже дверь не заперли – так были увлечены друг другом.
Я усмирила мурашки, побежавшие по рукам, и твердым голосом сказала: