Сделка с джинном
Шрифт:
Так вот для чего Хафиз его трогал: включил на запись. Мой дорогой Хафиз, он всегда думал на несколько шагов вперед!
– Хафиз, я желаю, чтобы ты вернулся в заточение.
Я со вздохом передала кувшин мастеру Эрмину.
Сняла перстень, нашла взглядом Латифу, она ободряюще мне улыбнулась.
– Латифа, я желаю, чтобы ты вернулась в заточение.
Перстень переместился в ладонь боевого мага.
– Яр… – Я расстегнула защелку браслета, голос дрожал. – Я желаю, чтобы ты вернулся в заточение.
Браслет впервые за много дней соскользнул с моего запястья.
– Удачи тебе, Ви, – сказал мастер Эрмин и невесело хмыкнул. – Никогда не думал, что буду покрывать преступницу. Впервые со мной такое.
Он стянул красную косынку и положил поверх срезанных прядей.
– Пусть ни один волос не упадет с твоей головы, – тихо произнес он.
62
Несколько минут я провела в оцепенении. Перебирала темные пряди и вспоминала, как запустила пальцы в копну волос Яра, когда потянулась, чтобы поцеловать.
«Соберись, Ви! Соберись! Только на тебя вся надежда!»
Не знаю, сколько у меня осталось времени, прежде чем явится Карл, да и Адриан может не захотеть дожидаться утра. Но торопиться нельзя: пусть сначала маги покинут дворец. А стражники… С ними придется справляться самой.
Удивительно, но, едва я поняла, что терять нечего и отступать некуда, руки перестали дрожать, а душу заполнило спокойствие и сосредоточенность.
Я распустила пучок на затылке, медленно и тщательно начала вплетать темные волосы в свои, светлые. Надеюсь, я верно поняла намек мастера Эрмина и все делаю правильно. Я плела косы и напевала под нос колыбельную Яра: «Спи, спи… В голубой степи, под звездами светлыми печали нет…» Ты рядом, Яр, твоя сила и твоя любовь.
Закончив работу, я крепко повязала косынку. Некоторые светлые и темные локоны выбивались из-под нее, но в основном они были надежно спрятаны.
Я поднялась на негнущиеся ноги и прислушалась к себе. Появились ли необычные ощущения? Трудно судить: сегодняшний день сам по себе оказался кладезем разнообразных эмоций. Меня бросало то в жар, то в холод, голова кружилась. От переизбытка чувств или от того, что тело привыкало к необычной для себя магии?
Надо попробовать, потренироваться, использовать какое-нибудь заклинание. Я огляделась, примериваясь. Кресло выглядело тяжелым, неподъемным, физической силой мне его не сдвинуть. Что, если?..
– Проход!
Я ударила по воздуху ребром ладони. Простое заклинание – одно из первых, которые я выучила. Я собиралась убрать кресло с дороги или хотя бы сдвинуть, если хватит сил.
С кончиков пальцев сорвалась прозрачная волна и легко, будто горячий нож сливочное масло, разрезала массивное кресло пополам.
– Ого…
Обе половинки кресла какое-то время балансировали, каждая на двух изогнутых ножках, а потом с грохотом сложились вовнутрь. Вот этот шум совсем некстати!
Я резко обернулась к двери, не сомневаясь: Карл выставил охрану, и стражники непременно заинтересуются, чем таким занята хрупкая пленница, что даже пол трясется.
Заскрежетал ключ в замке.
– Чего тут?..
– Замри! – заорала я.
Перестаралась:
Его напарник не стал лезть на рожон. Догадавшись, что творится что-то необъяснимое, он поторопился закрыть дверь. Загрохотали тяжелые подошвы сапог: смельчак убегал по коридору. Еще не хватало, чтобы привел подкрепление!
– Отопрись!
Ручка двери осталась в моей руке, а следом и сама дверь покосилась на просевших петлях. Я выскочила за порог и увидела удаляющуюся спину.
– Замри!
Стражник был далеко, и я не рассчитывала на успех, но мужчина изогнулся назад, будто его догнала летящая стрела, и, окостенев, рухнул на пол.
Вот теперь я, привыкнув, начала чувствовать магию: она ощущалась как прохладный пузырящийся поток свежей воды, бегущий по венам. Немного щекотно и вполне приятно.
– Ладно, Карл, – прошептала я. – Надеюсь, ты соскучился по мне?
У покоев короля дежурили четверо стражников и один боевой маг. Если со стражниками я расправилась за мгновения и скоро все четверо аккуратными штабелями разлеглись вдоль стен там же, где стояли, молодой маг успел удивиться и бросить в меня огнешаром. Я на автомате выставила защиту – спасибо Яру, тренировавшему со мной щит бессчетное количество раз. Тогда это была игра, мы веселились. Яр то накидывался из-за угла, то резко вскакивал с места, то вдруг в середине незаконченной фразы направлял в меня опасное заклятие, которое тут же сам развеивал, как только я складывала пальцы в защитном жесте.
«Эй! – возмущалась я. – А если не успею!»
Когда мне не удавалось поставить щит – заклятие жалилось. Терпимо, но достаточно, чтобы в следующий раз потрудиться как следует.
– Что за?.. – произнес изумленный маг, прежде чем его глаза закатились, и он присоединился к своим боевым товарищам.
Запертая на несколько замков дверь меня не остановила, а лишь насмешила: от толчка она сорвалась с петель и проехалась по гладкому полу прямиком к ногам Карла. Тот, услышав звуки боя, вскочил с кресла – и это единственное, что он успел сделать.
– Фархан! – заверещал король, присев на корточки.
Но сенешаль был связан общим для всех джиннов правилом: он не мог причинить вреда человеку. А я ему вред причинить могла! Да еще как! Именно этим и собиралась заняться.
Пять огненных стрел одна за другой прошили тощую грудь мерзавца, откинули к стене, подальше от Карла. Я подошла к перепуганному гадкому мальчишке и сдернула с его головы покосившийся венец.
– Не убивай! – жалко пискнул его величество. – Умоляю!
Пока я шла к покоям короля, я боялась только одного: Карл наденет артефакты и мне придется сражаться против моих дорогих друзей. Но мне невероятно повезло: кувшинчик, перстень и браслет лежали на круглом столике. Там же лежала лупа. Видимо, Карл вместе со своим сенешалем разбирали руны, стараясь прочитать настоящие имена джиннов: без этого король поостерегся использовать артефакты.