Сделка с вечностью
Шрифт:
С самого первого дня морского путешествия Альдор проклинал себя за то, что согласился сопровождать Грегора в походе.
И без того слабый желудок на этот раз и вовсе отчаялся: эрцканцлера накрыла морская болезнь, да так, что рвотные спазмы изводили его каждый день. Продукты, которые обычно помогали успокоить живот, на борту отсутствовали: ни молока, ни варёной птицы, ни каши. Из всего скудного рациона Альдор перебивался лишь сухарями — от них хотя бы не было изжоги. Но более всего ему не хватало пресной
Он знал, что команда за глада прозвала его Альдом Зелёным. Альдом — потому что так было проще произносить на рундский манер. Зелёным же его нарекли за цвет лица. Команда попалась крепкая и умелая, в этом сомневаться не приходилось. И все же путешествие среди чужаков мало воодушевляло эрцканцлера. Грегор шёл на другом когге: король распорядился, чтобы они с Альдором путешествовали порознь. В этом был здравый смысл: если что-то случился с одним из них, второй сможет разобраться и взять правление хайлигландцами на себя.
Тем не менее, в компании рундских мореходов Альдор было бесконечно одиноко. С ним на когге плыли ещё несколько хайлигландцев: Остер — смесь оруженосца и секретаря, которой не то одарил, не то проклял Альдора король. Юноша происходил из обедневшего дворянского рода Энвар в Эккехарде. Сам парень ничего из себя не представлял и проявить себя не успел, однако его отец, Фирис ден Энвар, отличился тем, что не примкнул к рядам Ламонта Эккехарда, когда тот поднял мятеж против короля. Грегор этого не забыл и наградил как самого отца, так и его наследника. И если Фирису досталась часть владений падшего Ламонта, то Остеру даровали должность помощника эрцканцлера и возможность заработать славу в походе. Должность почётная и с настолько размытыми обязанностями и перспективами, что младший Энвар, ввиду природной недалёкости, согласился с энтузиазмом. Теперь с этим бездарем и тупицей приходилось разбираться Альдору. И, что самое неудачное, спрятаться от него на корабле было некуда.
— Ваша милость, принести вина?
— Ты мой секретарь, а не девка кабацкая, — раздраженно бросил Альдор. При одном упоминании о кислом вине желудок эрцканцлера скрутило так, что он перегнулся через перила, прослушиваясь к организму: отправить содержимое обратно в мир можно было двумя способами, и тело Альдор в этом вопросе проявляло неизменные коварство и изобретательность. Хранитель милостивый, как же не хватало Ганса!
— Тогда... Воды?
— Прекрати меня потчевать. Ей богу, с такими наклонностями тебе место не в Канцелярии, а на кухне.
Впрочем, Остер ден Энвар оставался удивительно стройным для человека, одержимого едой. Едва достигнув шестнадцати лет, юноша уже был на голову выше своего господина, вдвое шире в плечах и вчетверо сильнее, вид имел лихой и слегка придурковатый. Смекалки, впрочем, ему было не занимать. Оставалось лишь жалеть, что обычно острота ума использовалась Остером не по делу.
Когг Альдора следовал за кораблём короля: судно, на котором следовал Грегор, украшали щиты с бело-синими узорами Хайлигланда. Рядом двигался корабль Магнуса — нос
Альдор обернулся назад и не сдержал вздоха: десятки кораблей — каждый со своими знаками отличия — растянулись вереницей едва ли не до горизонта.
— Великий флот, — восхитился Остер, поймав взгляд господина. — Такого мир ещё не видал.
— С флотом Древней империи ничто не могло сравниться, — ответил эрцканцлер, не сводя глаз с грандиозного зрелища. — Древние завоевали все южные острова, едва не покорили Латандаль и дошли до самой Гацоны. До таких масштабов нам ещё далеко.
Остер хмыкнул.
— Все равно у Миссолена нет шансов, — самоуверенно заключил он.
Альдор не был согласен, но тратить время на споры с этим оболтусом не хотел. Он увидел Грегора: король взмахом руки приветствовал Огнебородого, а затем завёл разговор со своим кормчим. Зрение подводило, снова отчаянно не хватало верного Ганса.
— Остер, ты хорошо видишь? — обратился он к помощнику. Какой бы бестолочью он ни казался, должны же у него быть достоинства. Следовало прощупать почву.
— Бью белку в глаз из рогатки с пятидесяти шагов, ваша милость!
— Значит, еще и считать умеешь. Ну ладно. Глянь и скажи, что там делает король.
Остер вскочил на сундук, ухватился покрепче за канат — поднялся ветер, и когг начало здорово качать.
— Его величество изволит ругаться с кормчим. Король чем-то очень недоволен. Но рунд с ним жарко спорит.
Альдор вздохнул. Он с самого первого дня усвоил главное правило: на рундском корабле кормчий — царь и бог. Какую бы важную шишку тот ни перевозил, требовал беспрекословного послушания. А Грегор, судя по всему, это правило игнорировал.
— Как бы нам это не обернулось боком, Остер...
— Что именно?
— Весь этот поход.
Мунд Одно Ухо потихоньку свирепел. Говорил же Огнебородому, что нечего брать этих южан на борт: ни толку, ни умения — лишь проблемы да сильная осадка. Шли бы себе по суше, как и привыкли. Но Магнус просил, уговаривал всех моряков, сулил богатства и заслуженный покой после похода — и Одно Ухо сдался.
Да только если бы знал заранее, что они пойдут в империю северным путем близ Ваг Рана, то ни за что бы не согласился. Сейчас уводить корабли было поздно.
Мунд приложил руку к груди — туда, где под рубахой прятался амулет, что дала ему жена в дорогу. Навыпуск он носил серебряный диск, символ новой Веры этих проклятых южан, потому что так велел уверовавший в южанского Хранителя Магнус. Но то, что Мунд прятал у тела, не касалось даже великого вождя.
В конце концов на море ему помогали знакомые северные боги, а этого Хранителя поди пойми.
— Ты правишь землей, король Хайлигландцев, а я правлю на море, — талдычил он этому бритоголовому южанину в серебряном обруче, заменявшем в походе корону. — Я знаю море куда лучше тебя. И потому если я говорю, что нужно идти в обход, значит, нужно идти в обход.