Сделка с вечностью

Хай Алекс

— Алас, сукин ты сын! — взревел Брайс, когда Медяк откинул полог палатки. — Где тебя черти носят?

— Отлучился по большой нужде, ваша светлость. Нужник далековато выкопали.

— Пусть выкопают поближе. Я прикажу!

Симуз понял, что Брайс снова едва держался на ногах. Сажать его на лошадь в таком состоянии было опасно.

— Нельзя, ваша светлость, — поклонился Медяк. — Во избежание заразы и болезней.

— Ай, — герцог неопределенно взмахнул рукой, — и хрен с ними. Ты мне нужен, друг мой. Поедем в замок.

— Нужно что-то записывать?

— Нужно, чтобы ты не

дал мне блевануть в самый неподходящий момент. Только у тебя получается вовремя избавлять меня от этих... Как их там... Конфузов. Вот.

Брайс пошатнулся, ухватился за один из остовов палатки и едва не опрокинул его. Медяк ринулся на помощь и вовремя спас конструкцию.

— Ты ж мой хороший, — жалостливо, со слезами на глазах проговорил герцог. — Помощничек мой, благодетель верный... Как же я жил без тебя все эти годы?

— Счастлив служить вашей светлости, — поклонился Симуз, вызвав у Аллантайна новый приступ умиления. — А теперь давайте немного приведем вас в чувство.

— Опять твои порошки?

— Если предстоят переговоры, вам нужно предстать во всем великолепии, как истинный наследник дома Аллантайнов, ведь так?

— Так...

— Тогда порошки.

— У меня от них голова раскалывается.

Симуз мысленно чертыхнулся. Опьянев, герцог становился похож на избалованного ребенка.

— Разумеется она будет раскалываться, ваша светлость. Потому как порошки быстро выводят из тела хмель — для того их и готовят. Но тело с этим плохо справляется, слишком уж быстрые метаморфозы. Зато вскоре ваша голова будет ясной и свежей, как рассветное утро.

— Ох, умеешь ты уговорить, Алас. — Брайс позволил усадить себя на скамью и пустым взглядом уставился на столешницу. — Неси свой целебный порошок. Где ты его берешь?

— Покупал у эннийских торговцев, когда оказался проездом в столице. Еще до того, как поступил к вам на службу. Надо бы пополнить запасы.

— Я возмещу! Все возмещу, дорогой Алас. Сделаю тебя своим канцлером, отдам в жены самую родовитую красотку Освендиса... Вот возьмем Миссолен...

— Если на то будет ваша воля.

Симуз деловито порылся в своем сундучке с порошками, нашел нужный и, смешав пару щепоток с родниковой водой, подал чашу герцогу.

— Прошу, ваша светлость. Пейте залпом.

— Тошнить будет...

— Надо!

— Ох, выкручиваешь ты мне яйца, Алас... Изверг!

Симуз молча поднес чашу ко рту господина.

— Давайте, ваша светлость. Вигге ждать не любит. А вам нужно, чтобы он хорошо о вас отозвался, когда сюда прибудут Магнус и Волдхард.

— Ты прав. Как всегда прав.

Брайс обхватил чашу обеими руками и выпил содержимое до дна — Симуз видел, как вздымался его кадык при каждом глотке.

— Отлично, ваша светлость. — Медяк забрал из рук подопечного чашу. — Теперь полежите немного, а мы со слугами подготовим подобающую одежду.

— Синий! Хочу быть в синем. Когда надеваю красное, лицо сливается с курткой.

— Как вам будет угодно.

* * *

— Ну наконец-то.

Вигге смерил союзника оценивающим взглядом — от Симуза не укрылось презрение, которое сын Магнуса испытывал к правителю Освендиса.

Винить его было трудно: в отличие от Брайса, Вигге знал меру в пище, вине и общении с женщинами. Медяк также видел, что Вигге изрядно нервничал: наверняка хотел вести переговоры с Амеллоном при поддержке отца. Ойвинд Долгий язык тоже советовал не торопиться — старик выглядел обеспокоенным. Но хранитель Амеллона настаивал на скорейшей встрече. Быть может, так Линдр Деватон надеялся продавить угодные ему условия. Как бы то ни было, Симуз остался доволен ходом дела: у него появилась возможность услышать условия своими ушами.

Шатер для переговоров разбили посреди поля — на равном расстоянии от стен Амеллона и лагеря северян. Глядя на походку Брайса, Вигге распорядился идти пешком.

— Приглядывай за ним, — шепнул он Симузу на уже вполне сносном имперском. Времени не терял и брал уроки у пленников. — И пусть твой герцог помалкивает.

— Постараюсь.

Из ворот Амеллона выехали пятеро всадников. Впереди, на роскошном белом жеребце, очевидно, ехал сам Линдр Деватон — такие дорогие даты мог носить лишь родич короля. Позади него рысью следовали четверо воинов в доспехах попроще, у каждого в руке по копью, перевернутому острым концом к земле — знак мира. Люди Вигге, следуя традиции, также перевернули копья и для надежности повязали на них белые тряпицы.

Добравшись до шатра, бельтерианцы спешились. Линдр остался дожидаться северян, в то время как его свита выстроилась в шеренгу за его спиной.

Когда они подошли ближе, Симуз смог как следует рассмотреть хранителя города. Невысокий, тонкокостный, с изящными чертами лица, которые, тем не менее, уже подточило время. Каштановые волосы с проседью, чуть смуглая кожа — все же он был наполовину эннийцем. Что более всего удивило Симуза — Линдр Деватон, казалось, совершенно их не боялся. И ему стало очень интересно, почему.

Хранитель шагнул им навстречу.

— Приветствую вас на землях Амеллона, прекраснейшего города Бельтерианского герцогства. Я Линдр Деватон, родной брат императора Демоса. Мои намерения мирные. Будьте гостями в моем шатре, и, клянусь кровью предков, мы не причиним вам зла.

Рунды переглянулись. Вигге вопросительно взглянул на Симуза.

— Принимайте приглашение, — тихо сказал Медяк. — Закон гостеприимства священен на этих землях.

Вигге вышел вперед. Симуз отметил, что северянин оделся почти что по местной моде — старался продемонстрировать цивилизованность.

— Я Вигге Магнуссен, старший сын вождя Магнуса Огнебородого. Я буду говорить от его имени. Со мной Брайс Аллантайн, — он указал рукой на союзника. — Герцог Освендиса присоединился к моим войскам. И Ойвинд Долгий язык, советник моего отца.

Линдр кивнул и указал на шатер.

— Начнем же переговоры. Но для начала преломите со мной хлеб в знак добрых намерений.

Слуги рассадили переговорщиков, водрузили на стол несколько блюд с хлебом и мясом, разлили подогретое вино с пряностями по кубкам. Брайс заметно оживился, но Симуз охладил его пыл тихим шипением. Когда все приветствия и прочие формальности были произнесены, Линдр отставил свой кубок прочь и жестом прогнал лишних свидетелей.