Сделка с вечностью
Шрифт:
— Угу. Эй! — спохватился смотритель. — Они вроде не заразные, птички-то. Может возьмешь зажарить?
— Солдатам отдай. Но аккуратнее, может они все же порченные.
Покинув палатку птичника, Симуз сел на перевернутую бочку и раскурил трубку, чтобы как следует все обдумать. Весть о предательстве Линдра Деватона следовало доставить в Миссолен немедленно. Птицы передохли очень уж не вовремя: обычно Медяк обменивался зашифрованными посланиями через Белфур. Долго, но надежно. Еще один связной был в Амеллоне, но город оказался
Симуз мог бы легко выбраться из лагеря, но его останавливали два обстоятельства. Первое — он получил приказ убедиться лично в том, что выживший Грегор Волдхард таковым является. Увидеть, оценить состояние, выяснить его планы. Приходилось болтаться в лагере, дожидаясь прибытия короля. И, кроме того, Симуз очень хотел вытащить из лагеря Артанну. И хотя она порой надирала зад Торву, вагранийка оставалась калекой. Далеко не убежит, даже если захочет. Да и рунды крутились вокруг нее слишком уж часто — она почти все время была под присмотром. Отшибленная память осложняла задачу еще сильнее: Медяк даже не мог толком объяснить Артанне, как много это спасение для него значило.
— Без тебя я не уйду, — шепнул он и отчистил трубку от выгоревшего табака.
Деньги у его еще были — хватит, чтобы менять лошадей на всем пути до Миссолена. Брайс платил щедро. Артанне он все как-нибудь объяснит, а если та начнет сопротивляться — вырубит и увезет, не привыкать обоим.
Оставалось дождаться прибытия Волдхарда.
От рундского пойла Хору порой мутило.
— Знаешь, бесит чувство, будто знаешь, каким должен быть хороший эль, но, черт возьми, не можешь вспомнить, каким именно! — Она вернула кружку Торву и снова взялась за кости. — Точно не таким. Давай еще разок.
— Отыграться хочешь?
— Мне все равно платить нечем.
— Давай на нужник! — предложил здоровяк. — Если не отыграешься, пойдешь чистить вместо меня.
Хора скривилась.
— Уже чистила пару дней назад. Придумай что-то новое.
— Ну хорошо, буду добр. Как Огнебородый придет, устроят большой пир. Станешь носить мне эль.
— Страшновата я для кухонной девки, — усмехнулась вагранийка. — Вон в той палатке полно шлюх, которые не только пойла тебе поднесут, но и ноги раздвинут.
— И наградят чесоткой, ага. Ну уж нет, спасибо.
Хора широко улыбнулась и бросила кости.
— Что, уже обжегся? — Она всмотрелась в значение костяшек. — Ты гляди-ка, Торви-здоровяк! Это еще кто кому будет эль таскать!
— Везучая ты баба, Хора.
— Ну давай еще разок, последний. Чтоб наверняка. — Она собрала кости в стакан и передала Торву. — Если сейчас выиграешь, мы квиты. Никто никому ничего не должен.
Торв пошептал что-то над стаканом, долго тряс и наконец
— Квиты!
— Вот и отлично, — улыбнулась Хора и поправила головную повязку, под которой прятала слегка отросшие волосы. — Да ладно тебе, не печалься. Принесу тебе кружечку, как пировать станете.
— А со мной выпьешь? — подмигнул рунд.
Хора вздохнула и уставилась на него серым глазом.
— Торв, отцепись уже. Не нравлюсь я тебе на самом деле. Просто хочешь оприходовать бабу, которая пару раз надрала тебе зад в бою.
— Может и так. Да ведь вроде и я тебе не противен.
— Не то время и не то место, здоровяк. И даже будь все иначе, я пленница, а ты свободный человек.
— Давай попрошу за тебя у Вигге? Выкуплю, потом освобожу... — Он хлопнул себя по лбу, словно на него снизошло озарение. — Или ты ждешь, пока вспомнишь? Думаешь, что у тебя семья есть или дети?
— Женщина я немолодая. Может и есть.
— Давай условимся. — Торв собрал кости и сунул их в мешочек. — Если до конца войны не вспомнишь, я тебя выкуплю. А там разберемся. Увезу домой, пристроим тебя. Может и насчет меня передумаешь.
Хора покачала головой. Здоровяк ей нравился, не лез лишний раз. Вопросов задавал многовато, но времени на ответы у нее было полно. Но каждый раз, когда он заводил разговоры о будущем после войны или проявлял расположение, Хоре становилось не по себе. Словно не видела она в этом неясном будущем ни себя, ни Торва. Ей нравилось с ним тренироваться, она с удовольствием делила с ним пищу. Но едва он пытался проявить больше тепла, все нутро Хоры сжималось и протестовало.
— Выжить бы сначала, — отмахнулась она. — Потом покумекаем. Но спасибо.
— Да просто жалко мне тебя. Ну и задница ничего, не без этого.
Она в шутку замахнулась на него, рунд громогласно расхохотался. Мгновением позже весь лагерь прорезал резкий звук трубы.
— Да неужто прибыли? — Торв вскочил, приладил к поясу топор и оглянулся на Хору. — Пойдешь смотреть?
— Я что, солдат не видела?
— Ну как знаешь.
Он торопливо ушел. Хора, допив остатки эля, неловко выбралась из-за стола. На деле ей было очень интересно взглянуть на гостей, да только ходила она слишком уж медленно. Не хотела задерживать Торва.
К главной улице лагеря она пробралась ровно в тот момент, когда длинная вереница изрядно потрепанного войска вошла на территорию. Рунды и освендийцы высыпали всей толпой, шумя, болтая на разных языках, выкрикивая приветствия и восславляя богов. Вигге, как и полагалось, выехал заранее, чтобы встретить отца, и сейчас ехал на лошади подле помятого, но вполне свежего Огнебородого. Его Хора опознала по роскошной медной бороде. За войском рундов следовали хайлигландцы — Хора откуда-то помнила, как выглядели их знамена. Скрещенные меч и топор на лазурном поле — таких стягов она насчитала немало.