Сдвиг по фазе
Шрифт:
— Послушайте, Алекс. Я в таком же положении, что и вы. Кингсленд угрожает мне и моей жене, не говоря уже про того парня, которого он ищет. Мне отчаянно не хватает времени, и если я не отделаюсь от него хотя бы на несколько дней, мне… Скажу лишь, что о последствиях мне и думать не хочется.
— Мне очень жаль, но если он поймает меня на лжи, я — покойник.
— Но откуда ему знать, что вы его обманули? Это же просто встреча, а люди то и дело пропускают встречи — вы-то здесь при чем?
— Мне хотелось
Клемент делает шаг вперед. Я опасаюсь худшего.
— А теперь меня послушай, солнышко, — неожиданно миролюбиво начинает он. — Тебе хочется работать на этого мудилу до конца жизни?
— Господи, нет, конечно же.
— Тогда помоги нам. Без риска не обойтись, но если мы отыщем Кингсленда и разберемся с ним, тебе больше не придется на него горбатиться.
— И как же, интересно, вы собираетесь с ним разобраться?
— Уж разберусь, не волнуйся. Тебе терять ничего.
Однако Алекс лишь молчит, опустив голову. Клемент склоняется над столом и продолжает.
— Ты пойми, я не отморозок какой, но насилие меня не смущает. Ты боишься Кингсленда, понятное дело. Но когда до него доберусь я, ему будет еще страшнее, можешь не сомневаться.
— Я… Я не знаю.
— Подумайте хорошенько, Алекс, — добавляю я. — Это же ваш шанс вырваться из рабства и начать жизнь по новой.
После минутного размышления наш пленник поднимает на меня взгляд и тихо произносит:
— Хорошо. Предлагаю компромисс. Я открою свою почту, но письмо вы напишете сами, и сами же отправите. Чтобы при случае я мог все отрицать.
— Спасибо.
Парень стучит по клавиатуре и встает.
— Можете приступать.
Усаживаюсь за стол и на мгновение задумываюсь. Какую встречу не отменил бы истощенный наркозависимостью молодой человек, скрывающийся от гангстера-психопата? Когда ответ наконец приходит мне в голову, он кажется совершенно очевидным. Сочиняю письмо, в котором Камерон Гейл подтверждает, что явится на прием в десять утра в понедельник в «Здравый ум». Для пущей убедительности добавляю отчаянные требования парня направить его на курс реабилитации. Уж такую-то встречу он никак не может пропустить.
— Кингсленд надеется найти что-то вроде этого? — показываю я текст Алексу.
— Более-менее, только еще нужно добавить, что по ключевым словам на телефоне больше ничего не нашлось.
Я печатаю еще пару строчек.
— Он может в ответ потребовать подробностей?
— Вряд ли. Он считает меня добросовестным.
Я отправляю сообщение и встаю из-за стола.
— Думаю, на этом все.
Внезапно Клемент хватает Алекса за шиворот.
— Чтоб ты понимал, — цедит он. — Если замышляешь настучать Кингсленду после нашего ухода, тебе не помешает узнать, что случилось с последним слишком разговорчивым говнюком — он больше не может сосчитать до десяти.
Алекс
— Во всяком случае, на пальцах, — поясняет великан.
Мы оставляем Алекса радоваться своей удаче и сохраненным пальцам.
27
Поскольку телефон удалось вернуть, хотя бы об одной трате — и довольно существенной — можно не беспокоиться. Однако это вовсе не означает, что я горю желанием лишний раз спускать деньги на такси, так что предлагаю вернуться ко мне домой пешком. Клемент утвердительно хмыкает, и мы отправляемся в путь по улицам Камдена на север в Кентиш-Таун.
Мой спутник все помалкивает, мне же есть что сказать:
— Как думаете, Алекс нас не сдаст?
— Без понятия. Может, и нет.
— Что ж, успокоили.
— А чего ты от меня ожидал, док? Как-никак, это твоя работа втирать людям, будто все тип-топ, даже если на самом деле все не так.
— Моя работа заключается вовсе не в этом.
— Да ну? — фыркает великан.
— Даже близко нет!
— А тебе не надоедает? Целый день выслушивать чужое нытье?
— Нет, не надоедает, хотя, как у всех, бывают разные дни.
— Не, такая работенка точно не по мне, — заявляет Клемент и закуривает сигарету. — Я предпочитаю говорить как есть.
— Это я уже понял.
— Тебе и самому не помешало бы попробовать.
— Что попробовать? Вести себя как вы? Сомневаюсь, что мои клиенты это оценят.
— Кто-нибудь, может, и оценит горькую правду. Уж твоя-то жена точно.
— Что вы имеете в виду?
— А тебе никогда не приходило в голову, что далеко не каждому нужна подпорка — некоторым гораздо полезнее пинок под зад?
— В жизни все не так однозначно, — хмурюсь я. — Всегда приходится искать компромиссы, и дома, и на работе.
— В этом-то твоя проблема и заключается. У тебя кругом компромиссы, а они не всегда работают.
— Я думаю иначе.
— Думай что хочешь, но прав-то я. Если бы мы пошли на компромисс с Гитлером, сейчас мир был бы совсем другим.
— Это некорректный пример. Насколько мне помнится из курса новейшей истории, с Гитлером пытались заключить мир, это он не шел на компромиссы.
— Не-не, все было не так. Мы еще до начала войны пытались заключить соглашение, потакая этому психу. Даже чертова королевская семья перед ним плясала. Но мы же знали, что он затевает, и надо было пристрелить этого говнюка, едва лишь он взглянул на Польшу.
В истории Второй мировой я не силен, и потому возразить Клементу мне нечего.
— Может, и с Кингслендом можно пойти на компромисс? — не унимается он.
— Увы, не думаю, — капитулирую я.
— Ну вот видишь. Иногда можно и разгрести дерьмо, а иной раз уступать никак нельзя.