Сдвиг времени по-марсиански (сборник)
Шрифт:
Довольно специфическое решение проблемы: отправиться с ней в постель. Интересно, как он до этого додумался?
Наклонившись, он тихо сказал доктору Смайлу:
— Я хочу, чтобы ты объяснил мне, с чего, черт возьми, я решил...
— Я могу ответить! — крикнула из спальни Рони Фьюгейт. Она только что надела довольно обтягивающий бледно-зеленый свитер и поправляла его перед зеркалом туалетного столика.— Ты сказал мне это ночью, после пятого бурбона с содовой. Ты сказал...— Она не договорила, в глазах ее заблестели веселые искорки.— Это было не слишком изящно. Ты сказал: «Если нельзя их победить,
— Гм,— пробормотал Барни и пошел на кухню налить себе кофе.
Во всяком случае, он находился недалеко от Нью-Йорка; раз мисс Фьюгейт работала в «Наборах П. П.», она не могла жить далеко от фирмы. Значит, они могут поехать вместе. Прекрасно. Интересно, похвалил бы их шеф, Лео Булеро, если бы об этом знал? Занимает ли фирма какую-то официальную позицию в отношении сотрудников, которые спят друг с другом? Почти по любому другому вопросу у нее имелась своя точка зрения... Хотя он не мог понять, как человек, проводящий всю жизнь на пляжах курортов Антарктики или в немецких клиниках э-терапии, в состоянии был разработать правила, охватывающие все сферы.
«Когда-нибудь,— сказал он себе,— я буду жить, как Лео Булеро, вместо того чтобы торчать в Нью-Йорке на восьмидесятиградусной жаре...»
Внезапно он ощутил легкую дрожь под ногами, пол затрясся. Это включилась система охлаждения. Начался новый день.
За окнами кухни из-за домов выглянуло горячее, недружелюбное солнце. Барни зажмурил глаза. День снова обещал быть очень жарким. Запросто дойдет до двадцати по Вагнеру. Чтобы это предвидеть, не надо быть ясновидцем.
В доме с высоким до убожества номером 492 на окраине города Мэрилин-Монро, штат Нью-Джерси, Ричард Хнатг с равнодушным видом завтракал, одновременно с еще более равнодушным видом просматривая утреннюю газету с информацией службы погоды за вчерашний день.
Основной ледник, Олд-Скинтоп, за последние двадцать четыре часа отступил на 4,62 грабля. А температура в Нью-Йорке в полдень была на 1,46 вагнера выше, чем два дня назад. Кроме того, влажность воздуха, вызванная испарением океана, возросла на 16 селкирков. Таким образом, стало еще более жарко и сыро; естественный процесс неумолимо шел к своему концу — вот только к какому? Хнатг отложил газету и взял почту, доставленную до рассвета... прошло немало времени с той поры, как почтальоны перестали ходить днем.
Первый счет, попавшийся ему на глаза, был обычным вымогательством за охлаждение квартиры; Хнатг задолжал администрации дома номер 492 ровно десять с половиной скинов за прошлый месяц, что означало надбавку в три четверти скина по отношению к плате за апрель.
«Когда-нибудь,— подумал он,— станет так жарко, что дом просто расплавится и ничто его не спасет».
Он помнил тот день, когда его коллекция записей превратилась в бесформенную массу. Это было, кажется, в 2004 году — из-за временной аварии системы охлаждения дома. Теперь у него были железо-оксидные ленты, которые не плавились. Тогда же одновременно погибли все попугайчики и венерианские канарейки, которые жили в доме, а черепаха соседа сварилась в собственном панцире. Конечно, это случилось днем, и все — по крайней мере все мужчины — были на
В гостиной сидела его жена в голубом халатике, терпеливо покрывая глазурью какой-то предмет из необожженной керамики. Глаза ее блестели... она ловко орудовала кисточкой, высунув кончик языка, и Хнатт был уверен, что вещь получится хорошая. Вид работающей Эмили напомнил ему о стоявшей перед ним сегодня задаче, которая была не из приятных.
— Может, стоило бы еще немного подождать, прежде чем с ним связываться? — проворчал он.
Не глядя на него, Эмили сказала:
— Мы никогда не сможем представить ему лучшей коллекции, чем сейчас.
— А что, если он скажет «нет»?
— Будем пытаться дальше. А чего ты ожидал — что мы откажемся лишь из-за того, что мой бывший муж не может или не хочет предсказать, каким успехом эти новые изделия будут пользоваться на рынке?
— Ты его знаешь, а я нет,— ответил Ричард Хнатг.— Надо полагать, он не собирается мстить? Вряд ли он чем-то недоволен.
А собственно, чем мог быть недоволен бывший супруг Эмили? Никто его не обидел. Если уж на то пошло, то скорее было наоборот, по крайней мере так следовало из слов Эмили.
Это было странно — постоянно слышать о Барни Майер-соне, но не быть с ним знакомым и никогда с ним не встречаться. Теперь этому придет конец, поскольку сегодня в девять у него назначена встреча с Майерсоном в «Наборах П. П.». Конечно, все будет зависеть от Майерсона. Он может бросить один лишь взгляд на набор керамики и вежливо поблагодарить. Нет, он может сказать: «“Наборы П.П.” это не интересует. Прошу верить моим способностям к предвидению, моему таланту прогнозирования моды и моему опыту...» И Ричард Хнатт уйдет с коллекцией вазочек под мышкой, не зная, куда податься.
Выглянув в окно, он с неудовольствием увидел, что уже стало слишком жарко, чтобы человек мог это вынести. Движущиеся тротуары внезапно опустели — все искали убежища под крышей. Было восемь тридцать, и пора было идти. Он встал и направился в прихожую, чтобы достать из шкафа шлем и обязательный охлаждающий аппарат. Закон требовал, чтобы каждый надевал его, отправляясь на работу, и носил на спине до самого заката.
— До свидания,— кивнул он жене, остановившись в дверях.
— До свидания, и желаю успеха.
Она продолжала столь же тщательно работать, покрывая керамику глазурью, и Ричард понял, в каком напряженном состоянии она сейчас находится; она не могла позволить себе ни минуты перерыва. Он открыл дверь и вышел в холл, чувствуя свежий ветерок от охлаждающего аппарата, пыхтящего у него за спиной.
— Да,— крикнула Эмили, когда он закрывал дверь; она подняла голову и откинула с глаз длинные темные волосы,— позвони мне сразу же, как выйдешь от Барни, как только узнаешь результат!
— Ладно,— ответил он и закрыл за собой дверь.