Се?рфер. Запах шторма

Востро Анна

Один партнёр может укусить другого, если он перевозбуждён, или второй партнёр неосторожно ухватился за какую-нибудь часть его тела, а также случайно во время игры. Также укусами они обозначают границы своей территории, утверждают свой статус или хотят избежать чего-нибудь неприятного, например, когда птицу, содержащуюся в неволе, хотят после прогулки поместить в клетку, а ей ещё хочется побыть на свободе.

Все попугаи в природе моногамны. Создав пару, они остаются вместе на всю жизнь. Королевские попугаи — не исключение».

***

Заслушавшись

этим повествованием и красочным видео рядом, я даже не замечаю, что уже нахожусь в комнате не одна.

— Королевские попугаи — не исключение … — задумчиво повторяет Кир.

При звуке его голоса вздрагиваю и оборачиваюсь. Он стоит, облокотившись о дверь и скрестив руки на груди.

— Ты меня напугал! Давно здесь стоишь?

— Давно. Ты так увлечённо слушала! Даже рот приоткрыла, — улыбается, — Так интересно?

— Я бы сказала — необычно.

Опускает голову, и некоторое время просто стоит, глядя на носки своих кроссовок, словно в нерешительности. Затем отходит от двери, закрывает жалюзи на окнах, выключает свет. Комната погружается в темноту, рассеиваемую только тусклым светом экрана телевизора.

Садится рядом на край кровати, развернувшись корпусом ко мне и поджав под себя одну ногу.

Поднимаю колено, выставляя его барьером между нами, и опускаю взгляд. Меня сразу же начинает нервно лихорадить, словно мне холодно.

Что со мной? Мне страшно?

— Ты дрожишь …

— Ну, … есть немного. — признаюсь неохотно.

— Не бойся меня! — наклоняется ближе, и его дыхание окутывает меня смесью запахов вина, сигарет и мятной жвачки.

— Я и не боюсь! — с глубоким вдохом, как перед прыжком в воду, поднимаю голову, сталкиваясь с мерцающими в полумраке глазами.

— Моя отважная девочка, — шепчет тихо, медленно опуская моё колено.

Одновременно с этим движением, осторожно, словно спрашивая разрешения, прикасается своими губами к моим и чуть отстраняется, вопросительно заглядывая мне в глаза. В ответ на его немой вопрос я сама снова тянусь к нему. Как и раньше, всегда, когда он оказывался так близко.

… у птиц иногда замечают странное шокирующее поведение. Неужели эти милые безвредные создания способны на такое?… — продолжает вещать диктор передачи.

Этот поцелуй длится долго, и он не похож на предыдущие. Первые секунды ответные прикосновения его губ неуверенные и даже немного неуклюжие. Как будто он, вдруг, разучился целоваться. Гладит ладонями линию подбородка, плечи. Осторожно прижимает к себе. Словно ему стыдно, и он снова извиняется передо мной за случившееся у стены развалин в бухте Чалка.

… сорок процентов птенцов белых аистов покидают своих родных родителей до "совершеннолетия" и быстро прибиваются к приёмной семье соседей … птенцы, недовольные навыками охоты своих родителей, убегают из дома в надежде найти лучшее питание у соседей…

Эти прикосновения, как и прикосновения губ, неуверенные и осторожные, но всё равно чертовски

возбуждают. С протяжным выдохом издаю еле слышный стон и сжимаю его колено пальцами, чувствуя, как он весь напрягается в ответ. Быстро теряю контроль над собой, и почти не замечаю, как мы оба торопливо снимаем одежду друг с друга, как я сама тяну его за собой на постель, и снова оказываюсь в плену его тела.

И пока нас уносит всё дальше и дальше, на экране телевизора одни виды птиц сменяют других. Они порхают с ветки на ветку, ищут пропитание и охотятся, устраивают брачные игры, спариваются среди зелёной листвы деревьев, летают в бескрайнем небе.

… самец индийской птицы-носорога замуровывает самку с вылупившимися птенцами в их жилище, строя барьер из грязи и экскрементов … только клюв самки торчит из узкой щёлки, чтобы она могла получить от самца пищу и кормить птенцов, пока они не будут готовы летать … это жизненно необходимо для потомства — в лесу полно хищников … но у самца также имеются другие мотивы: вынужденная тюрьма предотвращает спаривание самки с другими партнёрами …

Кир скользит губами по шее, ключицам, груди, и спускается всё ниже и ниже. Меня обдаёт жаром, который тянет и обжигает.

Я не позволяю ему слишком долго длить эту ласку, нетерпеливо возвращая его на себя. Сначала он погружается в меня медленно и осторожно, прислушиваясь к моим ощущениям. Наблюдает, как я выгибаюсь и начинаю двигаться ему навстречу. Нас обоих подхватывает волна, так похожая на морскую в сильный шторм, и несёт, и несёт … И он, как и раньше, переходит на привычный для него резкий и глубокий ритм, и врезается в меня, снова и снова.

— Не торопись! Не торопись! — шепчу я, — Иначе это кончится слишком быстро. А я не хочу быстро. Не сейчас.

Тогда он разделяется со мной и меняет позицию — садится на кровати, согнув ноги в коленях. Тянет на себя. Сажусь перед ним, обхватываю ногами его поясницу, и мы снова соединяемся. Он пытается прислушаться ко мне и замедляется. Ненадолго. Потому что надолго нас обоих не хватает.

Он снова, как и в первый раз, на пляже, обхватывает ладонью мой затылок. Захватывая волосы в кулак, тянет на себя. И опять этот требовательный, глубокий поцелуй. Другая рука крепко сжимает ягодицы. И вновь, как и тогда, мой стон срывается на выдохе в его рот. И я сама впиваюсь пальцами в его плечи и ускоряю темп.

… домовой крапивник — маленькая птичка коричневого цвета … во время своего брачного сезона он не только прогоняет других птиц, но также «вырезает» целые семейства … а вместо них на этой территории строит свои гнёзда, причем, с отдельными самками в каждом …

Вдруг, экран телевизора вспыхивает ярким белым светом. Вздрагиваю. Отстраняюсь. Я не вижу, что там показывают — я смотрю в его глаза. Там снова неистовствует шторм, а пятнышко цвета янтарного мёда вокруг радужки, напоминает сейчас осколок дьявольского зеркала, попавший в глаз Кая. И мне кажется, что частичка этого осколка каким-то непостижимым образом уже давно проникла в моё сердце, превращая его в горящий лёд.