Себастьян
Шрифт:
Сосредоточься, сказала она себе.
Даже если сейчас она проживала свои последние мгновения на земле, она не желала провести их в панике. Отрицание не сослужит ей хорошей службы.
— Я не просто ведьма, — отчаянно заявила она. — Я личность. У меня были родители. Я…у меня есть планы на свою жизнь. Я влюблена.
Последнее предложение выскочило непроизвольно, но заставило мужчину помедлить.
— Влюблена, — повторил он, и слова его сочились злобой. — В майора Корпуса, который был в Бостоне.
Что-то
Он снова пнул ее, почти легонько, на самом деле лишь передвигая ее по грязи. Гортанный стон сдавил ее горло, она пыталась дышать ровно. Но чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, Николетт напомнила себе, что с Вацеком переживала и кое-что похуже. Она вспомнила холодное место, в которое отправлялся ее разум во время побоев. Эта способность самопроизвольно вернулась. Николетт выровняла дыхание, зрение прояснилось.
— Скажи мне, маленькая ведьмочка, ты его любишь?
Она уже это сказала.
— Да, — прошипела Николетт, надеясь оттянуть следующий удар.
— Он тебя любит? — она начала отвечать, но мужчина ее перебил. — Глупый вопрос. Конечно же нет, иначе он бы получше тебя защищал. Но ты все равно можешь с ним связаться, не так ли?
— Нет, — дрожащим голосом произнесла Николетт, едва сдерживаясь. — Он… он уже покинул город. Его вызвали, чтобы сражаться с другими. У него не осталось времени на меня.
— Это ложь.
В этот раз он схватил ее за волосы и так резко запрокинул голову, что Николетт взвыла.
— Он все еще здесь, — сказал он, — и ты выманишь его для меня.
— Я не могу, — прохрипела Николетт. — Он уже уехал!
— Лгунья!
Крик мужчины эхом отразился от сводов пещеры, и Николетт содрогнулась. Это был первый встретившийся ей тамплиер, но судя по тому, что ей говорили, все они были немного безумны. Рыцари тамплиеров славились своей силой и неуравновешенностью.
— Ты тоже поедешь. Ты найдешь его. Ты приведешь его ко мне. Я убью его, а тебя отправлю обратно в мир, блеять, как козу, ведущую стадо на убой.
— Но я…
— Такова сделка, ведьмочка, и со мной лучше не шутить. Найди колдуна. Приведи его обратно. А потом беги. Ты сможешь пожить своей жалкой ничтожной жизнью чуточку дольше.
— Нет.
На мгновение они оба застыли. Это слово слетело с ее губ кристально четко и мощно, как звук трубы.
Николетт всю свою жизнь прожила в тени. Она всегда был той, которая делает все необходимое. Она знала, как защитить себя, как выжить, и сейчас впервые осознала, что существуют вещи более важные, чем ее выживание. Она представила, как этот маньяк нависает над преданным Себастьяном, и ее как будто холодной водой окатили. Она не могла представить, что он пострадает еще сильнее, скорее уж она сама себя убьет. Ее вдруг пронзили угрызения совести. Она отказалась от того, чего так отчаянно желала, и рискнула его жизнью в сделке. Она посмотрела прямо в глаза своего
— Катись в ад со своим предложением, — презрительно произнесла она. — Я не веду переговоров с чокнутыми убийцами.
На долгое мгновение ее похититель застыл. Он как будто был сделан из того же камня, что и пещера вокруг них. Затем он встал и развел огонь посильнее. Теперь Николетт видела его лицо и в какой-то мере поразилась тому, каким нормальным он выглядел. Он был всего лишь крупным мужчиной среднего возраста. В своей толстовке и джинсах он был бы абсолютно незаметен на улицах любого города.
То ли тренировки с Себастьяном улучшили ее рефлексы, то ли близость смерти сделала ее экстрачувствительной, но Николетт видела и его ауру. Она подрагивала вокруг его головы, тот самый тошнотворно белый, смешивающийся с серым. Теперь она видела там еще и просачивающуюся красную ярость. Он покачал головой.
— Тебя нужно убедить, — тихо сказал он. — Понимаю. Но ты согласишься. Тебе придется, — Николетт покачала головой, не находя слов. Осталась лишь ее решительность. — Ведьмочка, тебе придется передумать.
Он улыбнулся, поднимая нож.
Николетт широко раскрытыми глазами наблюдала за его движениями. Блестящее лезвие отражало отсветы пламени.
— Так пой для меня, ведьмочка, — тихо сказал он, плашмя проводя лезвием по ее горлу и ловко скользнув ножом за ее ухо. Когда кончик лезвия замер на шее, невольная дрожь сотрясла все тело Николетт. — Пой, — прошептал он, медленно вдавливая нож.
Она закричала.
Глава 25
Карас сердито каркал, кружа вокруг входа в пещеру. Птица смотрела на Себастьяна, как будто спрашивая, чего он ждет. То, что это оказалась пещера, немного успокоило Себастьяна. Благодаря его силе это будет игрой на своем поле, но не для Караса.
— Оставайся здесь, понял? — сказал Себастьян, ткнув пальцем в сторону птицы. — Там тебе не место.
Фамильяры крайне умны, но могут быть непредсказуемы. Многие из них знали больше, чем их хозяева и хозяйки. А послушаются ли они приказа другого колдуна или ведьмы, зависело от воли случая.
И хоть Карас снова пронзительно крикнул, он уселся на дереве неподалеку. Его тяжелый взгляд сверлил Себастьяна, и Себастьян уловил намек. Он вытащил кинжал из ножен, раскрывая свое сознание, и вошел в пещеры.
Он почувствовал окружение, как только вошел. И от этого ощущения к горлу подступила тошнота. Было что-то нездоровое в этих стенах и потолке над головой. Веками вода проедала себе путь сквозь камень, ныне усеянный расселинами. Эта пещера искала возможности обрушиться, и для Себастьяна это было все равно что войти в горящий дом. Будь он моложе, он бы понесся вперед со всех ног, но теперь, когда на кону стояло так много, он вынужден был держаться настороже. Даже колдун, связанный с землей, может спровоцировать обвал. Тогда все будет потеряно.