Себя я в ваши руки отдаю
Шрифт:
Время шло, но ничего более подобного не происходило. Но зато теперь я стал проявлять внимание к своему зеркалу. Протирал его от пыли и мыл – словом, ухаживал. Я стал любить его и ту, которая протянула мне свою руку. А в том, что это она и притом прехорошенькая, я даже не сомневался.
Взял в привычку целовать своё зеркало перед сном. Жил я один, и проделки мои никто не мог ни увидеть, ни осудить. Так, в один из вечеров, взяв зеркало в руки, приблизил его вплотную к лицу, вытянув для поцелуя губы и… Лицо как-то легко и без сопротивления стало погружаться во вдруг ставшую вязкой зеркальную поверхность.
Кстати сказать, это было довольно внушительное
Перед тем как провалиться вовнутрь, я машинально закрыл глаза. Теперь, находясь за пределами чего-то, решил открыть их. Перед глазами была белая пелена. Ну или хотите, белый плотный туман. Вдруг лицо с обеих сторон обхватили чьи-то руки. Мои были заняты. Я рефлекторно подался назад. Но те руки, что держали меня, не отпускали. Потом одна из рук взъерошила мои волосы, и я понял, что рядом со мной та, которую я полюбил заочно. К моим губам прикоснулись другие губы и страстно стали меня целовать, засасывая в себя. У меня закружилась голова. Губы отстали. Лёгким прикосновением прошлись по щекам и выпихнули меня из того замечательного мира.
Зеркало вновь повело волной, после чего оно стало таким, каким и было. На меня смотрело красное, как варёный рак, лицо ошарашенного человека, которого только что кто-то использовал в каких-то своих целях. Приключения продолжаются.
Потом я много раз пытался проделать то же самое, но попытки оказывались тщетными. Следующий сеанс нашей связи произошёл лишь спустя два с небольшим месяца. У меня был отпуск, но, привязанный к своей любви, я никуда не поехал. Я взял за привычку брать по возможности зеркало с собой. В лес, на рыбалку. Ставил его на раскладной столик и занимался своими делами.
Я начал писать. И данное занятие стало приносить мне несказанное удовольствие. Мог где-то просто остановиться, положить или поставить рядом своё зеркало и что-либо записывать. Вот и в этот раз, приехав на речку и выбрав довольно укромное местечко, поставил стул, стол, на стол водрузил своё зеркало, лицом к реке. Стал ладить снасти. Забросил их. Сзади настойчиво застучали ноготки. Я внутренне напрягся и улыбнулся про себя. Конечно, это была она. Весь лучась от счастья, бросился к протянутой руке и жадно стал целовать её. Каждый пальчик, ладошку, запястье. Я находился в каком-то экстазе. Потом не помня себя силой потянул руку к себе. Она довольно сильно упиралась. Но я обезумев стал тащить её всё сильнее за собой. Вот показалось платье, плечо, шея, чёрные с вороньим отливом волосы.
Что произошло, я так и не понял. Меня будто бы толкнуло в грудь, и я навзничь упал в воду, полностью скрывшись под её толщей. Снова бросок, но только теперь в обратную сторону – и вот я стою перед зеркалом, пытаясь протереть глаза. Рука спокойно постукивала ноготками по столу. Я, как дикий зверь, ринулся к ней. Она в протесте подняла ладонь, останавливая меня. Через мгновение поманила пальцем. Я подошёл, прильнув губами к её ладони, молча вымаливал прощение. Она погладила меня по голове, взъерошив волосы.
Всё произошедшее далее не заняло и нескольких секунд. Что-то позволило мне втянуться вовнутрь моего зеркала. Молоко сменилось тьмой. Далее что-то стало проясняться, хотя, видимо, была ночь и что-либо конкретно разглядеть не удавалось. Ярко-красным горел костёр. В тишине стрекотали цикады. Небо было усеяно мириадами звёзд, где-то еле заметных на чёрном небосводе.
Вдалеке догорал закат, отбрасывая ярко-кровавые блики на стены и башни замка, возвышавшегося совсем рядом с тем местом, где я находился в данный момент. Сзади кто-то меня обнял за талию. Ну, конечно, это была она, моя фея. Руки её стали быстро снимать с меня мокрую одежду. Стоит сказать, что я позабыл, что был совершенно вымокший. Потом моё тело обтирали чем-то мягким, пахнущим травами. И вот я увидел её глаза. Зелёные-зелёные, ярко горящие в полутьме. «Глаза – как у кошки», – пронеслось в голове. Лицо строгое, но в нём чувствовалась какая-то материнская забота. Она не казалась очень молодой, но и зрелой женщиной её назвать было сложно. На то она и фея. Взрослая фея. От неё исходило что-то смелое и дерзкое.
Я стоял перед ней без одежды, не ощущая ни грамма холода. Вокруг меня в рассеянном свете свечей можно был разглядеть стол с яствами и спальное ложе, укрытое шкурами. Пол также был устлан мягкими шкурами, приятными для ступней ног. Легко поведя плечами, она стала такой же, каким стоял я сам. Описывать то, что было потом, нет смысла. Кто был в раю, тот поймёт. А это был рай. Само совершенство подарило мне абсолютное счастье.
Очнулся я, сидя в своём рыбацком кресле. Полностью одетый и сухой. Кулак плотно сжимал что-то. Разжав его, я увидел на ладони то самое кольцо с рубином. По сердцу резануло, как ножом. Медленно повернув голову, я увидел то, чего не желал увидеть больше всего на свете. Самого зеркала не было. Под подставкой лежала ровненькая кучка осколков от него. Они и сейчас у меня, эти осколки.
На работе стали поговаривать, что я стал другим, связав это с тем, что у меня кто-то появился в смысле пассии. Я никого не стал разочаровывать. Ведь, по сути, так оно и было. За год я восстановил своё зеркало, кусочек к кусочку. Собрал свой, лучший в жизни пазл. Оно и сейчас стоит у меня на столе, отражая меня в сотнях маленьких льдинок. Кольцо на золотой цепочке прикреплено к нему. Мистика закончилась. Зато осталась любовь. С грустинкой, но большая и светлая.
Я в детстве, да и в юности тоже неплохо рисовал. И на волне того, что произошло, на одном дыхании сумел изобразить свою фею. Она теперь всё время рядом со мной. По другую сторону стола. Я стал писать. Мало того, меня, похоже, даже заметили. И это действо всё больше и больше стало затягивать меня, оставляя всё меньше времени на что-либо другое. Хотя поездки на природу и рыбалку я не оставил. Только теперь рядом со мной всегда была она, моя фея.
А другой случай произошёл в один из летних, опять же отпускных дней. Что заставило меня остановиться на пыльной просёлочной дороге, рядом с текущей небольшой речкой, не знаю. Навеяло стихотворное. Поле, просёлок, пыль. Решил записать мысль, пока не уплыла, вот и остановился.
Передёрнуло от неожиданного резкого звука. Обернулся на дорогу и увидел двух больших воронов. Один был просто огромен, волоча по пыли свои крылья. Второй явно моложе, но не из маленьких. Они громко перекрикивались своими гортанными голосами. Заметив, что я наблюдаю за ними, продефилировали по дороге недалеко от меня. Потом на миг оглянулись в мою сторону, сделали несколько скачков для разбега и взмыли в небо. От большого ворона отделилось перо и плавно опустилось ко мне в ноги. Я поднял его. Перо цветом волос той, что подарила мне счастье.
Конец ознакомительного фрагмента.