Седьмая — для тайны
Шрифт:
— А вы, Криспин?
— Я был настроен решительно. Я не собирался позволить ей снова испортить мою жизнь. Назначил ей встречу в Дивайзизе, в отеле. Она приехала. Господи, как я ее ненавидел! Она смеялась над моим ужасом, смеялась так, что мне хотелось убить ее. Она думала, что я у нее в руках, сказав, что никогда не согласится на развод и изо всех сил будет мешать мне. Я понял, что с ней можно действовать только одним путем: дать ей денег, чтобы она уехала и никогда больше не появлялась!
— И вы верите,
— Я сказал ей, если она когда-нибудь вернется, я вызову полицию, и ее обвинят в шантаже.
— Неужели вы действительно думаете, что это ее остановит?
— Думаю, да!
— Но, если вы готовы поддаться шантажу один раз, почему бы не поддаться снова?
— Я знаю, как с ней поступить!
— Криспин! Разве вы не видите, что это не решает проблемы?
— А что же еще делать?
— Смириться с правдой, полагаю…
— Ты понимаешь, что это означает?
— Понимаю. Но факты есть факты. Нельзя прятать голову под крыло. Она не умерла, вы же на самом деле виделись с ней!
— Но она уедет! Уверяет меня, что уедет в Австралию, и я никогда больше не услышу о ней.
— И вы ей верите?
— Хочу верить!
— Но от вашего желания ничего не зависит! Она шантажистка, и вы поддаетесь на шантаж! Ведь если мы оформим свой брак, он в любую минуту может быть признан недействительным. Если она узнает об этом, она вернется снова с еще большим поводом для шантажа!
— Только я буду иметь с ней дело! Я нашел тебя! Впервые в жизни я почувствовал себя счастливым! Я хочу быть только с тобой до конца моих дней! Я люблю тебя, Фредерика, и сделаю все, да, все, чтобы не потерять тебя!
Меня потрясла сила его чувства, сладкий дурман туманил мне голову. Мне было радостно, что он так любит меня, но сильнее, чем когда-либо, я понимала, что не знаю его. В нем проявлялись черты характера, которые до сих пор были от меня скрыты. Как и прежде, я чувствовала, что он что-то тщательно прячет от меня.
— И вы собирались жениться на мне, зная, что ваша жена жива?
— Да! — твердо ответил он.
— И собирались держать это от меня в тайне?
— Я не мог рисковать. Я не был уверен, что ты согласишься, если узнаешь! Я так люблю тебя! Я хочу быть с тобой и думать только об этом! Ты станешь моей женой в любом случае — законно это будет или незаконно! Все это мишура! Важны лишь чувства!
— И вы бы могли скрывать это от меня? — оторопело спросила я.
— Только для того, чтобы ты согласилась! Я боялся!
— Больше всего меня шокирует именно это, — медленно произнесла я. — У меня такое чувство, что между нами еще есть секреты, которых я не знаю!
— Секреты? — произнес Криспин с такой тревогой в голосе, что сердце мое ушло в пятки.
— Криспин! Почему вы не расскажете мне все, как рассказали об этом?
— Больше мне не о чем рассказывать!
Я
— Фредерика, дорогая, я люблю тебя, ты же это знаешь! Это не передать словами! Я хочу быть с тобой и днем и ночью… навсегда… Ничто на свете не может победить меня, если я с тобой!
— Я просто потрясена, сбита с толку… — прошептала я.
— Это, конечно, жестокий удар для нас, но ты не беспокойся! Я все беру на себя! Мы никому об этом не расскажем! Это только наше дело, оно касается только нас двоих! Она уедет, а если когда-нибудь вернется, я найду на нее управу!
Тайна! Весь окутан тайнами! Он и это скрыл бы от меня! Какая же душевная близость может быть при этом?
Я не знала, что ему ответить. Мне надо было уйти и все обдумать. Одна мысль билась в моем мозгу: он бы женился на мне и ничего не сказал… зная, что его жена жива! Это был бы еще один его секрет.
Еще один секрет? А какой же еще?
Я подумала о Гастоне Марчмонте, брошенном в кустарнике, лежащим там, убитым из ружья, взятого из оружейной комнаты Сент-Обина. Он говорил мне о своей любви. Это любовь толкала его на такие поступки! Мне было приятно, что он так любит меня, мне хотелось, чтобы это было всегда! Но… Нет, я должна уйти и все трезво обдумать!
— Криспин, — спокойно сказала я, — мне надо подумать. Это для меня удар! Я должна пойти домой.
— Конечно, дорогая! Ни о чем не беспокойся, предоставь все мне! — Он крепко обнял меня и поцеловал. — Я провожу тебя!
— Нет, нет… Я пойду одна!
— Уже поздно, на улице дождь! Я пойду возьму экипаж и отвезу тебя!
Мы вышли на крыльцо. Он побежал к конюшне, а я, проследив, когда он скрылся из виду, убежала домой.
Была гроза, сверкали молнии и шел проливной дождь. Я бежала, а волосы мокрыми прядями били по лицу. Через несколько минут моя одежда промокла насквозь, но я не чувствовала струек воды, сбегавших по моей спине. Я думала только о том, что случилось в Дивайзизе и что могло бы быть, не узнай я об этом!
Наконец я добралась до Роуэнза, где ждала меня тетушка Софи. Увидев меня, она испугалась.
— Ты вся промокла, — воскликнула она. — Пойдем скорее в спальню! Тебе не следовало ходить туда!
Она буквально затолкала меня в спальню, сорвала мокрую одежду и уложила в постель. Выбежав, она приказала Лили развести огонь в камине и принесла еще ворох одеял.
Лили не сразу сообразила, зачем нужен огонь, но тетушка крикнула ей:
— Она вся вымокла под дождем!
— Господи, помоги нам! — причитала Лили. — Дай нам сил!